– Отдохнула немного, и опять в пятую квартиру ходят и ходят. Только успевай за ними грязь собирать, – громко вещала тетя Оля, вытирая шваброй грязную талую воду, натекшую на пол подъезда с обуви, и ее обветренное от постоянной работы на улице лицо выражало крайнюю степень возмущения.

В любой другой день Ася, поздоровавшись, прошла бы мимо, но упоминание пятой квартиры послужило крючком, на который она попалась.

– А что там, в пятой квартире?

– Ой, Асенька, чистая ты душа, живешь в неведении! У нас на втором этаже живет фифа. Вся из себя вроде благополучная, а только весь день к ней шастают любители солененького. Шасть, шасть… Только успевай за ними пол подтирать!

Тут Алиса закряхтела, личико ее покраснело, что служило признаком скорого крика. Очевидно, затянувшееся стояние на одном месте вместо прогулки ее не устраивало, и Ася, извинившись, выкатила коляску из подъезда.

«Любители солененького, – думала она, шагая по аллее. – Что бы это могло значить?»

Алиса не спала, и в ее широко распахнутых глазах отражались голые ветви проплывающих мимо деревьев.

Тут зазвонил телефон. Номер был незнакомый, и Ася хотела вызов проигнорировать – наверняка либо продавцы ненужных услуг, либо мошенники, – но все-таки ответила.

– Асенька, – раздался в трубке добрый старческий голос, – это Яковлев.

– Здравствуйте, Савелий Павлович! – обрадовалась Ася.

– Не забыли, значит, старика?

Савелий Павлович был соседом Рыбака, вернее, проживал с ним в одном подъезде, пока Иван не переехал к Асе.

– Нет, конечно, – улыбнулась она. – Как здоровье? Как Хакер?

Хакером звали собаку Савелия Павловича, замечательного черно-белого спаниеля с длинными, почти до пола, кудрявыми ушами, напоминавшими Асе лепестки хризантемы.

– Спасибо, Асенька, со здоровьем моим все в порядке, – говорил Савелий Павлович медленно, рассудительно. Она живо представляла его, сидящего в кресле с прижатой к уху трубкой. – Хакер тоже, слава богу, жив, здоров. Шустрее меня будет. А я к вам, Асенька, с просьбой большой. Надеюсь, не откажете старику?

– Слушаю, Савелий Павлович!

– Сестра у меня в Рязанской области, младшая. В гости зовет. Я бы съездил, может, в последний раз. Да вот беда – в прошлый раз с Хакером ездил, так намучались оба, что я, что он. Не все у нас, знаете, Асечка, собак любят. Некоторые в глаза вроде улыбаются, а исподтишка так и норовят пнуть бедолагу. Сестра предлагает в гостиницу для собак его пристроить, вроде там ухаживают за ними, гулять выводят. Да только по мне это как-то не по-людски. Хакер для меня как ребенок, это словно отдать своего сына в детдом на время. Кто его знает, насколько там, в гостинице, люди порядочные работают. Может, действительно животных любят, а может, только деньги.

Ася уже поняла, к чему клонит Яковлев. Конечно, ей хватало своих забот, да и с Ваней не мешало бы обсудить этот вопрос. Но прямо-таки патологическая безотказность, в корне задушив какие-либо возражения, ответила за нее:

– Вы хотите, чтобы Хакер на время вашего отъезда пожил у нас?

– Мы с ним оба этого хотим. Асечка, я пойму, если вы откажетесь…

– Да что вы, мы с Иваном будем рады!

– Хорошо, спасибо огромное. Я вам буду очень признателен. Тогда в пятницу часикам к семи вечера мы приедем, да?

Единственное, что беспокоило Асю: как отнесется к ее поступку Иван, все остальное она переживет.

Чтобы подсластить мужу пилюлю, Ася решила приготовить его самое любимое блюдо – борщ. В кулинарии она была не особенно сильна, но чего не сделаешь ради любимого человека.

– Ого! – удивился Рыбак, обнаружив на столе не магазинные котлеты с пюрешкой и не гречку с тефтелями, а самый что ни на есть настоящий борщ. – Что празднуем?