– За то, что я не назвал своего настоящего имени? – спросил Дейл с улыбкой.

– За предоставление ложных сведений офицеру полиции, – прохрипел Конгден, постукивая жирными пальцами по рукоятке револьвера. Кожа кобуры скрипела.

Дейл пожал плечами и ждал, что будет дальше.

– Я тебя помню, Стюарт. – Конгден сверлил его злобным взглядом. – Тебя и шайку твоих паршивых дружков.

– Поосторожнее, шериф, – сказал Дейл. – Придержите язык. Вы сейчас представитель власти, а не городской хулиган. Будете хамить, я подам на вас жалобу.

– Да клал я на твои жалобы! – зарычал Конгден, но все-таки покосился в сторону гаража, чтобы посмотреть, не слушает ли его кто-нибудь. Звяканье гаечного ключа, затягивающего гайки на колесах «лендкрузера», полностью заглушало его слова. – И на тебя тоже, Стюарт!

– И вам всего хорошего, шериф, – откликнулся Дейл, наблюдая, как опускают на домкратах машину.

Конгден подошел к открытой двери гаража и остановился.

– Я знаю, где ты живешь.

Дейл и без того был в этом уверен. Округ маленький. Конгден пошел прочь.

– Эй, шериф, – окликнул его Дейл, – есть ли какая-нибудь надежда отыскать тех паршивцев, которые стоили мне больше трех сотен долларов?

Ка-Джей не обернулся.

Прекрасное утро посрамило ожидания Дейла. Снег еще ночью сделался мокрым, потом перешел в дождь, но утро настало солнечное, теплое, напоенное чудесными ароматами. Дейл вышел позавтракать в блинную за парковкой «Уютных комнат». Еда была вкусной, кофе хорошим, официантка дружелюбной. Дейл прочитал утреннюю «Пеория джорнал стар» и почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние недели.

Проезд Военного мемориала переходил за пределами Пеории в шоссе 150, Дейл гнал «бьюик» обратно в Элм-Хейвен, опустив стекло, чтобы выветрить из машины табачный запах. Удивительно, но на многих деревьях еще держались разноцветные осенние листья. День выдался чудесный.

На западной окраине Пеории, в десяти милях от того места, где во времена детства Дейла заканчивался город, теперь раскинулась площадь с магазинами скобяных изделий и спорттоваров. Дейл зашел в оба и вернулся с тридцатишестидюймовым лапчатым ломом и бейсбольной битой фирмы «Луисвилль слаггер». Он закинул оба приобретения в багажник «бьюика» и направился к дому Дуэйна.

От полей по обеим сторонам подъездной дороги исходил запах сырости, но, как ни странно, довольно-таки приятный. Дейл остановил машину перед домом, но при таком ослепительном солнце никак не мог понять, горит ли наверху свет. Он подъехал к задней двери, припарковал «бьюик», забрал из багажника бейсбольную биту и подошел к двери.

Дверь была заперта, как он ее и оставил. Дейл вошел и остановился посреди кухни.

– Э-эй!

Услышав слабое эхо собственного голоса, Дейл невольно улыбнулся. Да будь он проклят, если крикнет: «Есть здесь кто-нибудь?» за миг до того, как ненормальный убийца в хоккейной маске выскочит, чтобы перерезать ему глотку.

Дейл обошел первый этаж. Все вроде бы выглядело так, как он оставил. Он спустился в подвал. Никаких убийц в хоккейных масках. Убедившись, что части карабина лежат на прежних местах, он решил не присоединять «саваж» к прочему арсеналу. Да и какой смысл, если он выбросил единственный патрон.

Дейл поднялся наверх.

Пожелтевший пластик по-прежнему закрывал дверной проем. Дейл осмотрел гвозди и железные скобы по периметру деревянной рамы: их точно никто не вынимал и не забивал заново. Сама рама была приколочена к косякам много десятков лет назад. Дейл ударил в пластик плечом, но тот лишь слегка прогнулся и негромко скрипнул. Если кто-то и был вчера наверху, то проник он туда другим путем.