— Фиговый ты друг, Надя. Я старался, речь готовил, а ты с подружкой болтала, – покачал он головой. — Не стыдно?

— Очень стыдно, – подарила ему улыбку, и пригубила искристый напиток.

Вкусно.

И смотреть на Никиту тоже вкусно.

Мёд.

— Говоришь про дружбу, но сама же провоцируешь, – хрипло шепнул он мне. — Все эти улыбки, ямочки на щеках… черт, Надя, друзья себя так не ведут, ты в курсе?

Я стерла с губ улыбку, и села за стол.

Никита прав. Я флиртую, он флиртует, и если я не остановлюсь – закончится все тем самым рок-н-роллом на пару ярких недель. Потом я буду жалеть.

— Ну что ж, я тебя понял, – кивнул Никита мне, или своим мыслям.

— А давайте танцевать? – предложила Наташа, которая за эти пятнадцать минут успела изрядно так принять на грудь. — А то сидим как неродные.

— Я – за. Пчелка, станцуем? – парень-блондин поднялся со стула, и склонился над выручившей меня Таней. Та смущенно подала ему руку, и поднялась.

Музыка громкая, но не слишком. По ушам не бьет. Все начали подниматься, коллектив у нас не из лентяев состоит, почти все упахиваются в компании, как волы, оттого и погулять любят от души. «Стоят девчонки, стоят в сторонке» – это не про наших девчат.

Некоторые с мужьями пришли, и взяли их в оборот. Ксюша с Натой и Лилей в круге начали танцевать, крутя своими округлостями, и бросая на нас шальные взгляды.

Ксюша рассказала всем. И недовольство с лиц моих коллег пропало.

— Никита Борисович, а вы не пригласите меня на танец? – вдруг откуда ни возьмись, появилась Вера.

Как черт из табакерки выпрыгнула.

Я и забыть про нее успела. Хм, даже Сережу не взяла на корпорат, хотя я на него меню тоже заказывала.

— Надя, ты не против? – изогнул он бровь, чуть склонился надо мной, и с приятной, будоражащей хрипотцой добавил: — Скучать не будешь… подруга, пока я Веру буду танцевать?

— Нет, конечно, – пожала плечами.

И кольнуло.

Никита встал, взял Веру под руку, и они отошли от стола.

А я осталась, как та самая девчонка в сторонке.

Подруга, блин!

— О, Надь, пошли отрываться? – к столу подскочил Слава, несколько пропахший морозом и дымом – только с улицы вернулся. — Потанцуем?

Парень уже начал отходить. Он и не надеялся, что я соглашусь. Просто традиция такая у нас: он предлагает, я отказываю.

А я вскочила, и воскликнула:

— А давай танцевать!

Подошла к нему, взяла за руку, и с улыбкой пошла к нашему небольшому, но уже забитому танцполу, затылком чувствуя, как меня сверлит чей-то недовольный взгляд.

— Вау, Надька. Столько лет бегала, а тут вдруг вся моя!

— Не вся. И не твоя, – погрозила я коллеге.

Слава попытался обнять меня за талию, и я чуть отодвинулась, чтобы он меня только кончиками пальцев касался. В зале темно, неоновые лучи светят, мигают, причудливо освещая лица коллег. Будто не Новый Год, а Хэллоуин. По крайней мере, выглядят все не сказочными принцессами, и фантастическими тварями.

А Слава не унимается.

— Ты же в курсе, что в праздники положено целоваться?

— В праздники положено лежать лицом в оливье, – скорчила я ему лицо, и рассмеялась над обиженным лицом коллеги. — Слав, не дури, а!

— Вот ты веселая, а веселиться не умеешь. Диссонанс, Наденька.

— Я веселая, но в меру. Не с женатыми коллегами, – улыбнулась ему, и Слава стал вести себя прилично.

Больше не пытался облипать. Практически джентльмен, только немного косолапый, и при танцах постоянно меня своими коленями пинает.

На нас ревниво поглядывают те из девиц, которые все же остались в сторонке. Некоторым нужен градус для танцев, и мужик. А мужиков у нас мало – Никита, мечтательный Валентин, женатый на красотке-Аллочке. Еще есть Мирон – радужный парень, на которого наши дамы махнули рукой, и вот. Славик.