– Вот так новости… – села на край тумбы Женя, глядя в пустоту перед собой, а затем подняла на него взгляд. – Мы можем поговорить?

– А сейчас мы что делаем? – ухмыльнулся парень и зябко сунул руки под мышки. – Надену что-нибудь и провожу тебя, – сказал он по пути в комнату.

Наспех сбросив ботинки, Женя направилась за ним.

– Нет, мы поговорим сейчас! – настаивала она и увидела над рабочим столом фотографии, на каждой из которых была она. Вот с аватарки ВКонтакте, вот с енотом Эльфиком в обнимку, вот на площади перед входом в их обитель, вот на палубе теплохода, вот скрин из видео с совместного приготовления «Баночки здоровья» в кухне её тёти… Поймав её взгляд, Глеб вздохнул.

– Можешь, пожалуйста, выйти, – потупив взгляд, попросил он.

– Я никуда не уйду, – возразила девушка.

– Понял, ты боишься возвращаться по темноте. Я оденусь и выйду.

– Не так, – помедлила она, – я больше никуда от тебя не уйду! Я… боюсь потерять наши отношения, – неожиданно для себя заявила Женя, и Глеб молча вышел в коридор, сняв с крючка свою куртку. Заглянув в спальню мамы, он что-то сообщил, а затем помог Жене зашнуровать ботинки. От такого проявления заботы девушка чуть не расплакалась.

Женя старалась спускаться по лестнице как можно медленнее, чтобы подобрать верные для разговора слова. Она смотрела на его симпатичный профиль и не понимала, когда успела влюбиться. Глеб придерживал для неё дверь, а Женя думала, что сейчас лишится чувств.

Он заботливо подал руку, чтобы она не поскользнулась, и терпеливо ждал, когда она начнёт разговор. Они шагали вдоль освещённой фонарями дороги. Город казался ей сказочно красивым. На двери кофейни висел рождественский венок с засушенными кольцами апельсина, палочками корицы, хлопка и красных ёлочных шаров. На входе в магазины стояли надутые снеговики и олени, а внутри, прямо над головами покупателей, в блестящих обёртках висели подарочные коробочки самых разных цветов и размеров. Декоративный муляж, разумеется. Но выглядело просто восхитительно!

– Мне очень нравилось притворяться твоей девушкой, – наконец сказала Женя, и Глеб остановился посреди дороги. – Но ты и не знал, как меня штормило в день нашей первой встречи… Я была потеряна. Двое самых близких людей растоптали меня. Нет, они не предали меня в одночасье, что наверняка можно было бы принять, простить и отпустить, – Женя почувствовала, как слабеют ноги, и Глеб, взяв её под руку, расчистил на ближайшей скамейке снег и усадил её. За хаотично разбросанными камнями плескалось незамерзающее море, и глядя на оттенки зелёного в подходящих совсем близко и откатывающихся назад волнах, девушка продолжила: – Они предавали меня каждый день в течение десяти месяцев.

Глеб, неуверенный в том, что сказать что-либо сейчас будет уместным, сочувственно смотрел на Женю, только крепче сжимая её руку в перчатке.

– И когда я встретила тебя, только-только высадив их на обочине шоссе, то ужасно злилась на твои насмешки! – повернулась она, глядя на его красивый нос и опущенные ресницы. – Мне казалось, что судьба издевается надо мной, посылая мне несерьёзных парней. А мне-то всего хотелось любить. И быть любимой.

Глеб крепко обнял её, и она, закрыв глаза, подумала, что заслужила счастье.

– В какой-то момент я сама поверила в это. И очень расстраивалась, когда ты не писал мне, – призналась она, не зная, чем закончится этот разговор. – Но за учёбой время пролетало незаметно, хотя я всё равно ловила себя на мысли, что скучала. А ты скучал? Или за перепиской с Кристиной было некогда?