– Те кретины не дадут тебе покоя, – готовила её Юанна, и в этом Женя была с ней согласна.

– Я на какое-то время переехала к тёте. Знаешь, я уже была не против, что они вместе, но что-то пошло не так.

– Эта Ида всем мозг вынесет! Оказалось, ты была самой маленькой проблемой в его бессмысленной жизни! – подытожила кудряшка.

– Есть ещё кое-что, – остановилась Женя, озираясь по сторонам. – И скажу я тебе, только если ты не подашь виду.

– Разумеется! – заверила её кудряшка и наклонилась ближе.

– Наш куратор, Михаил Ильич, влюбился в мою маму.

– Да что ты говоришь? – воскликнула она так громко, что окружающие, отвлекшись от своих дел, уставились на них. – Ты не шутишь? Ах, Авдеев, ты разбил мне сердце!

Рассмеявшись, Женя схватила подругу за локоть и в не застёгнутых ботинках вывела её на улицу.

– Я же просила! – с напускной строгостью сказала она, а кудряшка не могла сдержать смех.

С недоумевающей улыбкой Женя ждала, когда та успокоится и сможет говорить.

– И что же вас так рассмешило, извольте объяснить! – потребовала Женя. – Или ты думаешь, что в мою маму нельзя влюбиться?

– Твоя мама – настоящая куколка, что нельзя сказать про Авдеева. Он, конечно, хорохорится, но эти его уши-локаторы и рост семиклассника!

Женя с улыбкой заметила, что она слишком утрирует и что телосложение у него крепкое. А вообще, самое главное в мужчинах – доброта, и её, эту доброту, видно в глазах Авдеева, как ни у кого другого.

– Разве что у Глеба, – мечтательно и вслух добавила она. – Знаешь ли ты, что он подарил мне котёнка, когда ещё совсем меня не знал?

– Песец, – сказала Юанна, и Женя подумала, что та выругалась. Поняв это по напуганному взгляду подруги, кудряшка, смеясь, поспешила объясниться: – С такими зимами, как у вас, лучшим подарком будет шуба из песца и унты из оленя!

Женя смеялась до боли в подреберье, и от смеха обе еле устояла на ногах.

Благодаря поддержке тёти и подруги девушка справлялась и потихоньку приводила психологическое здоровье в порядок. Она уверенно заявляла, что больше не думает о предателях, но как можно быстро забыть о тех, кто причинил такую боль.

– Я вот, например, до сих пор помню того засранца, который вылил на мою голову сырое яйцо и смеялся с друзьями, мол, на этой раскалённой африканским солнцем сковороде оно тут же схватится! – говорила Юанна, и Екатерина, попивая кофе, прятала усмешку.

Улыбаясь, Женя покачала головой, и никто больше не возвращался к теме о двух подлецах.

Одним апрельским днём, когда Юанна и Женя шли плечом к плечу в институт, Женю окликнул мужской голос.

– Привет, – одним прыжком оказавшись на третьей ступеньке, сказал Глеб, и глаза Жени засияли от неожиданного сюрприза.

Юанна с подозрительным прищуром смотрела на появившегося из ниоткуда парня, а потом счастливо затанцевала, вспомнив, что видела его лицо на аватарке, когда подруга переписывалась с ним на лекциях.

– Ничего не случится, если за всё время учёбы студентка Снегирёва допустит один пропуск, – улыбалась она, подталкивая Женю к нему.

– Ты какими ветрами здесь? – удивилась девушка.

– Сибирскими, – подмигнул Глеб и протянул ей руку. – Надеюсь, я прилетел не зря, и мы сможем до вечера провести время вместе.

Женя с улыбкой вскинула брови:

– Ты решил, что теперь я должна показать тебе и Москву?

Глеб загадочно улыбнулся, и Женя вложила в его ладонь свою руку.

– Пиши, если будут новости! – сказала она Юанне и сбежала вниз по ступенькам. – Надеюсь, никто ещё не успел меня увидеть!

Но на этих словах Глеб и Женя выбежали навстречу Авдееву. Отряхнув свой портфель, остановившись, он в изумлении уставился на парочку, и Женя вдруг почувствовала себя, как в старинных романах, словно сбежала с любимым из дома вопреки отцу.