Чтобы сделать понятным такое положение вещей, я должен начать издалека. Во время психоаналитического лечения образование новых симптомов – пожалуй, можно сказать: закономерно – прекращается. Однако продуктивность невроза отнюдь не угасла; она начинает проявляться в создании особого рода – чаще всего бессознательных – мыслительных образований, которым можно дать название «переносы».

Что же такое переносы? Это переиздания, копирования побуждений и фантазий, которые должны пробуждаться и осознаваться по мере продвижения анализа, с характерной для такой категории заменой прежней персоны персоной врача. Другими словами, вновь оживает целый ряд прежних психических переживаний, но не как принадлежащих прошлому, а как актуальное отношение к персоне врача. Имеются переносы, которые по содержанию ничем не отличаются от своего прототипа, за исключением того, что это – замена. Таким образом – если оставаться в рамках сравнения, – это просто перепечатки, переиздания без изменений. Другие сделаны более искусно, их содержание подверглось смягчению, сублимации, как я говорю, и они даже способны осознаваться, опираясь на какую-либо умело использованную особенность в личности или в обстоятельствах жизни врача. Тогда это уже не перепечатки, а переработанные издания.

Занимаясь теорией аналитической техники, приходишь к пониманию того, что перенос – это нечто, возникающее неизбежно. Во всяком случае, на практике убеждаешься в том, что нет никаких средств, чтобы от него уклониться, и что с этим последним творением болезни нужно бороться так же, как со всеми прежними. Только эта часть работы во многом является самой сложной. Толкованию сновидений, извлечению бессознательных мыслей и воспоминаний из ассоциаций больного и прочим подобным искусствам перевода легко научиться; при этом текст поставляет сам больной. И только перенос приходится разгадывать чуть ли не самостоятельно, отталкиваясь от малозначительных отправных точек и стараясь не допустить произвола. Но обойти его нельзя, поскольку он используется для создания всех препятствий, которые делают материал лечения недоступным, и поскольку чувство убежденности в правильности сконструированных взаимосвязей вызывается у больного только после устранения переноса.

Возможно, кто-то будет склонен считать серьезным недостатком и без того неудобного метода, что из-за создания нового рода болезненных продуктов психики та же самая работа врача усложняется еще больше; быть может, ему даже захочется из факта существования переносов сделать вывод о том, что аналитическое лечение причиняет больному вред. И то, и другое было бы неверно. Вследствие переноса работы для врача не становится больше; ему может быть даже совсем безразлично, преодолел ли он данное побуждение больного благодаря своей персоне или персоне кого-то другого. Но лечение также не навязывает больному с переносом никаких новых действий, которых бы он не совершал обычно. Если лечение неврозов осуществляется также в лечебницах, где психоаналитическая терапия исключена, если можно было говорить, что истерия излечивается не благодаря методу, а благодаря врачу, если обычно возникает своеобразная слепая зависимость и прочная привязанность больного к врачу, избавившему его с помощью гипнотического внушения от симптомов, то научное объяснение всего этого следует искать в «переносах» на персону врача, которые больной регулярно предпринимает. Психоаналитическое лечение не создает переноса, оно лишь раскрывает его, как и остальное скрытое в душевной жизни. Различие выражается только в том, что больной спонтанно пробуждает в ходе своего лечения лишь нежные и дружеские переносы; там, где этого быть не может, он быстро, насколько это возможно, сбегает от врача, который ему «несимпатичен», не испытав его влияния. И наоборот, в психоанализе в соответствии с изменившейся структурой мотивов пробуждаются все чувства, в том числе и враждебные, посредством осознания они используются для анализа, и при этом перенос снова и снова уничтожается. Перенос, предназначенный стать наибольшим препятствием для психоанализа, становится самым мощным его вспомогательным средством, если удается каждый раз его разгадать и перевести больному