Не про эту ли особу говорил Ден? Это паучиха, прогнившая изнутри?

Да, вот бы мне её стать и красоту, но при этом остаться собой...

«Фьюить!» – снова это голубое облачко!

Что за?!

***

После четвёртой пары Ден, провожаемый маминым колючим взглядом, уволок меня в уголок (в книгохранилище), где предал мои многострадальные телеса раздеванию.

– Ден? А, Ден? Твоя блондинистая подруга сегодня, кажется, лишила меня работы. Она обещала сообщить ректору, что я провела тебя в закрытую секцию. Меня за такое уволят. И маман заодно.

– Я позабочусь, чтобы вы с матушкой сохранили рабочие места, а Лизбет не пикнула.

– Спасибо. А ты сам не подставишься?

– Ректор знает, кто я. У меня привилегированное положение.

– Ясно, – кивнула ему.

Утром мы не успели поговорить ни о чём личном, да и Ден сегодня избегал смотреть мне в глаза, снова торопился и будто бы нервничал.

– Как твои срочные дела? – ненавязчиво полюбопытствовала.

– Всё в порядке, – краткость – сестра недоверия. – Как ощущения после выпрямителя осанки?

– Так, будто меня сначала мучительно убили, а потом воскресили ради прикола, – максимально правдиво ответила я.

– Со временем болеть будет всё меньше. Ткани привыкнут к новому положению. Конечно, после снятия корректора тебе лучше полежать, но в текущих обстоятельствах просто избегай нагрузок. Поняла?

– Да.

Он покинул меня, а я... отправилась помогать матушке справляться с неожиданным наплывом студентов, заработав себе впоследствии такую боль в спине, что в конце дня не смогла самостоятельно переодеть сменную обувь. Хорошо, что маменька подсобила.

А стоило мне сойти с крыльца академии, как меня попутал чёрт! Ноги сами понесли во внутренний двор, в укромный уголок под куст сирени, а руки достали припрятанный портсигар.

«Ыф-ф-ф... А-а...» – затянулась и выдохнула я, мечтательно закрыв глаза.

Зря Ден против травки. Хорошая штука! Даже боль снимает!

По дороге домой купила в лавке по акции здоровенную связку бананов. Я и так-то еле ползла, но мы люди простые: видим акцию – хапаем!

Поэтому бананы, тридцать три раза проклятые, приехали ко мне домой и обрели временное пристанище на кухонном подоконнике.

***

Только успела я переодеться, как в дверь постучали.

«Только не петушок... только не петушок...» – мысленно взмолилась я, и за дверью действительно оказался не Аристарх.

Ден. Злой.

– Жу! Я запретил тебе курить!

– Мне было так плохо, что хоть в гроб ложись. Говорят, горбатого могила исправит. Недаром же слова «горб» и «гроб» состоят из одних звуков. Что-то общее у них есть... – угрюмо и без капли раскаяния пробормотала я.

– Тебе и сейчас нехорошо? – голос Дена с максимально строгого изменился на сочувствующий.

– Разваливаюсь, – призналась.

– Пустишь? Попробую снять тебе болевой синдром.

– Проходи. Извини, но еды нет. Только бананы.

– Ничего страшного. Поужинаю потом.

И снова на широком ложе в моей спальне творились чудеса: мне убирали боль! Частичка за частичкой – боль уходила!

– Теперь я согласен даже на банан! – заявил мой целитель, завершив с магией.

На кухне нас уже поджидали приключения.

Стоило мне схватиться за жёлтый мясистый банан, как Ден с криком меня оттолкнул, затем принялся лупить сначала бананом по всему, до чего дотянется, в том числе по себе.

– Есть! – и он салфеткой убрал с подоконника что-то тёмно-серое и раздавленное.

– Какое варварское нападение на бананы, – отметила я.

– Это был ядовитый паук. Проклятье... – Ден чуть пошатнулся, мотнул головой, отгоняя наваждение, прикоснулся пальцами к своей шее, а затем в него вселился бес: – А-а-а!!! Паук!!! Меня укусил ядовитый паук!!! – и слабеющим голосом: – Отсоси мне...