Записи в метрической книге Угодско-Заводской Никольской церкви свидетельствуют, что в тот год в приходе появилось на свет и крещено 65 мальчиков и 82 девочки. Из них пятеро Жуковых. Все – из деревни Стрелковки. Примечательно, что в Стрелковке в тот год за Жуковыми числилось пять дворов. Как вспоминал маршал, Жуковы этих пяти дворов стрелковским Жуковым никакой роднёй не доводились, даже дальней. Крестьяне Малоярославецкого, как и соседних Тарусского и Боровского уездов, фамилии обрели в основном после отмены крепостного права. Чаще всего их записывали произвольно.

По поводу родителей будущего полководца, их происхождения и прочего среди краеведов, исследователей и биографов до сих пор ведутся споры. Но, как всегда, бои знатоков возбуждаются из чисто публицистического желания обнаружить за известной личностью некие «правды». Хотя родословная отца – Константина Артемьевича Жукова – доподлинно неизвестна.

Семейное предание гласит, что в деревне Стрелковке на левом берегу Протвы жила-была бездетная вдова Аннушка Жукова… «Чтобы как-то скрасить своё одиночество, – поясняет в своих мемуарах маршал, – она взяла из приюта двухлетнего мальчика – моего отца. Кто были его настоящие родители, никто сказать не мог, да и отец потом не старался узнать свою родословную. Известно только, что мальчика в возрасте трёх месяцев оставила на пороге сиротского дома какая-то женщина, приложив записку: «Сына моего зовите Константином». Что заставило бедную женщину бросить ребёнка на крыльце приюта, сказать невозможно. Вряд ли она пошла на это из-за отсутствия материнских чувств, скорее всего – по причине своего безвыходно тяжёлого положения». Дальше – о доме одинокой вдовы Аннушки: «Был он очень старый и одним углом крепко осел в землю. От времени стены и крыша обросли мхом и травой. Была в доме всего одна комната в два окна». Бедность, граничащая с нищетой.

Конечно, какого-нибудь потомственного графа, аристократа, человека высшего сословия обстоятельство неясного происхождения своего родителя смутило бы и не давало покоя. Да и как можно принадлежать к высшему обществу при безродном отце? Но поколение, разрушившее сословные привилегии и защищавшее новые социальные отношения с оружием в руках, сословные интересы не волновали. Жукова же, по всей вероятности, волновало другое. Всю жизнь он с особой бережностью относился к родне, ближней и дальней, заботился о матери, сестре и племянниках, в особые семейные дни собирал их вместе, опекал. Не забывал родину и земляков. Сказывался пример дядюшки, отлившийся в устойчивую черту собственного характера.

Аннушка прожила недолго. Приёмышу едва исполнилось восемь лет, когда приходской никольский батюшка отпел её тело и гроб отвезли на сельское кладбище. Мальчик снова остался сиротой. Хорошо, нашлась добрая душа: местный сапожник взял мальчонку в подмастерья. За кусок хлеба. Каждое утро Костик Жуков бегал через поле и перелесок в Угодский Завод, стараясь не опоздать к утренней каше и началу работы. Вечером, опять же после вечерней каши, возвращался домой в Стрелковку. А через три года какими-то путями выбрался в Москву и устроился в обувную мастерскую Вейса. Дела у предприимчивого и оборотистого хозяина-немца шли в гору. Вскоре тот открыл собственный магазин модельной обуви. Из Костика Жукова тоже со временем получился хороший мастер. Скопились кое-какие деньжата, и в 1870 году он, подсчитав нажитый капитал, пришёл к выводу, что вполне может жениться. Засватали той же деревни Стрелковки «крестьянскую дочь Анну Иванову». У них родились сыновья – Григорий (1874) и Василий (1884). Младший вскоре умер. А в 1892 году от скоротечной чахотки умерла Анна Ивановна. Константин Артемьевич овдовел.