– У нас хороший исторический музей. Лама этот назвался профессором и сказал, что будет знакомиться с какими-то очень интересными экспонатами. Потом смотритель сказал мне, что этого тибетца привлекала старинная хроника нашего города.

– Шернер, – многозначительно посмотрел Скорцени на маркграфа. – Хроника города. Очевидно, что-то связанное с Готскими Могилами.

– Понял, займусь.

– И куда этот лама потом девался?

– Не знаю. Очевидно, вернулся к себе в Берлин. Не попрощался, правда, но за комнату заплатил.

– Исчез, он, конечно, в ту же ночь, когда исчез дисколет?

– Как всегда, пообедал у нас, после этого, тоже как всегда, пошел в музей. Больше я его не видел. Да и музейный смотритель сказал, что в тот день лама вообще не наведывался в их заведение. А ночью загорелся гараж и исчез сам звездолет. Но я не думаю, что отъезд ламы и исчезновение звездолета как-то связаны между собой.

– Как знать! – не согласился с ним доктор Шернер.

– Вот и я порой так думаю: «Как знать!» Не моего унтер-офицерского ума это дело, но, доложу я вам, странно все это. Кстати, после исчезновения звездолета аэродром наш испытательный, ко всеобщей радости горожан, перевели куда-то в другое место. Собственно, аэродром остался, но самолеты здесь больше не испытывают.

– Еще одна зацепка, – обратил штурмбаннфюрер внимание Шернера.

Пока кельнер наполнял их кружки пивом, Скорцени и Шернер молча смотрели друг на друга.

– Если то, что мы зашли именно в эту пивную, – всего лишь случай, то очень странный, не находите, Шернер? – оживился штурмбаннфюрер, когда хозяин заведения наконец направился к ним.

– В любом случае нам здорово повезло. По-моему, из рассказа этого некогда бравого унтер-офицера мы узнали значительно больше, нежели из доклада спецкомиссии.

Последних его слов Скорцени почти не слышал. С трудом дождавшись, пока медлительный, слегка прихрамывающий унтер-офицер приблизится к столику, он сразу же спросил:

– А почему вы не сказали нам о главном – каким образом вы узнали, что мы находимся здесь, чтобы выяснить, что произошло с дисколетом? Только не говорите, что вы опять стояли на своем балконе и все видели.

– При чем здесь балкон? – пожал плечами кельнер. – Вчера за этим же столиком и на том самом месте, на котором сидите сейчас вы, восседала сатанински прекрасная женщина по имени Мария. Я начал рассказывать ей ту же историю о пилотах на холме, но она прервала меня: «Завтра сюда прибудут двое господ офицеров, у одного из которых лицо будет разукрашено шрамом, меткой его безалаберной юности, вот ему вы все и расскажете. Только постарайтесь со всеми подробностями. Для них обоих это очень важно».

Скорцени откинулся на спинку кресла и невидящим взором уставился куда-то в потолок.

– Это не та ли Неземная?.. – начал было Шернер.

– Та, маркграф, та. И вся эта чертовщина мне уже начала надоедать. Скажите, унтер-офицер, давно последний раз на этих ваших Готских Могилах зажигали инквизиторские костры?

– Да пару столетий назад.

– Придется зажечь еще один, для поддержания традиции.

– Действительно традиции, – хитровато как-то осклабился кельнер. – И будьте уверены, что, если бы действительно дошло до костра, Мария даже не спросила бы, за что ее сжигают. Она ведь отсюда, из местных ведьм, которых так и не вывели.

– Так вы ее давно знаете?

– Хоть она и значительно моложе меня, но когда-то так влюбился в нее, что чуть в петлю не полез. Но это так, к делу не относится. А что касается костра инквизиции, то из рода Марии как минимум трех женщин на Готских Могилах сожгли – это точно.