- Простите его, он молодой раб, еще ничего не понимает. Испугался, растерялся в толпе. – Заступилась Ляля. – Я его накажу. Исполосую ему спину плеткой и мягкое место… тоже.

- Одних извинений будет недостаточно. – Заявил пострадавший, отряхивая пыльную одежду. – Уж лучше решить такой инцидент через суд.

- Прошу вас, не надо доводить дело до суда. Мы все осознали. – Ляля стянула с запястья браслет и протянула мужчине. – Вот, возьмите в качестве жеста нашего полного раскаяния.

Пострадавший с готовностью взял его и прочитал выгравированные на браслете надписи. Его лицо начало менять выражение с самодовольства на испуг прямо на глазах.

- Простите меня, я не могу принять его. Я же не знал, кто вы. Простите еще раз. – Он пару раз поклонился Ляле в пояс и быстро растворился в толпе.

- Кого ты выкрал? – Поинтересовался я у змея.

- Не знаю. Не силен в здешней иерархии. У них большой дом в центре города. Зажиточная дама. Я был там, когда почувствовал присутствие нашего сына.

Антош часто называл Дарика «наш сын», считая себя третьим периодическим родителем. Нам с Лялей казалось, что так он пытается сохранить у себя ощущение, что мы до сих пор одна команда. Мы не противились этому, наоборот, нам самим хотелось, чтобы Антош никуда не делся. Ему, человеку, созданному для административной работы, нужно было чувствовать причастность к кому-нибудь, кого можно было считать очень близкими друзьями, почти родственниками.

- Веди нас, госпожа. – Обратился я к Ляле.

- Куда? Я потеряла ориентир, пока общалась с этим типом. – Она завертела головой.

- Видите на перекрестках вывески с одной стороны красные, с другой желтые. Если идти навстречу желтым, то будешь идти в центр, если красным, то на окраину. – Пояснил змей. – Если идти между ними, то будешь ходить кругами. Город построен по круговой архитектуре. Начал строиться от центра и постепенно прирастает окраинами по одной и той же схеме.

- Нам туда? – на всякий случай спросила Ляля, показывая на желтый указатель.

- Верно, туда. Только больше не спрашивай у меня на виду у всех. Это не похоже на общение раба с господином. Будь пожестче. – Посоветовал змей моей супруге.

- Ладно. – Пообещала Ляля и повела нас через толпу людей.

Я боялся, что змея затопчут, но большинство людей и животных, увидев его, робко сторонились. Я решил, что у бродяг остался генетический страх перед змеями. Я уже привык к внешности друга, но кому-то она могла показаться пугающей.

- Я бы отсек ему башку и во дворе подвесил, ястребов пугать. – Услышал я вдогонку нам. – Ползучий гад.

Антош виду не подал, что услышал возглас. Даже в обычной жизни он никогда не отвечал тем, кто его оскорблял, считая, что публичное проявление глупости унижает человека сильнее. А у меня вспотели ладони от желания пустить оружие в дело. Не любил я общества, в которых существовало такое явное разделение разумных существ на рабов и господ.

Я заметил, чем ближе к центру, тем свободнее становились улицы. Торговые ряды редели, покупателей и праздно шатающихся возле лотков убавилось. Зато прибавилось тех самых «черношапочников» присматривающих за порядком. Пока мы их совсем не интересовали. Блюстители порядка сидели в тени за столиками, нередко в плетеных креслах, пили желтый напиток, похожий на мочу и лениво присматривали за народом. Если бы не Антош, мы бы совсем не выделялись на общем фоне.

Мне встретилось много людей нашего приматного вида. Мы иногда посматривали друг на друга с любопытством, но хозяева многих из них покрикивали за это. Как и все владельцы рабов, их пугала возможность объединения унижаемых. Понимали, что случись искра восстания, их ждала бы непременная и заслуженная смерть.