Понимаю, что она это не со зла, но ее последние реплики все равно выводят меня из себя.

– Ничего особенного, – с трудом подавляя грубые нотки в голосе, говорю я. – Просто большую часть времени я проводила под землей, ворочая тяжелые камни и роясь в земле в поисках чего-то действительно дорогого.

Женщина надолго замолкает, видимо, не ожидая такого ответа. А что она думала, что я буду радоваться, как последняя дура? Даже изображать такое поведение не собираюсь. Спустя еще какое-то время моя кожа блестит и благоухает какими-то незнакомыми ароматами. От их смеси слегка кружится голова.

– На этом мы закончили, сейчас займемся руками, лицом и волосами. Пересядь, пожалуйста, в кресло. – Женщина протягивает мне белоснежный мягкий халат.

Облачившись в предложенную одежду, молча сажусь в кресло. Паула спиливает и полирует мне ногти, мажет руки кремом, а затем переходит к лицу. Наносит на кожу какой-то гель, потом крем, еще что-то и еще, когда она берет четвертый флакон, я не выдерживаю.

– Что это?

И лучше бы я не спрашивала! Потому что начинается щебетание о невероятных свойствах чудо-средств. Женщина обещает, что я не узнаю себя к концу процедуры. Надеюсь, от этого изобилия средств у меня не облезет кожа. После того, как с лицом покончено, Паула принимается колдовать над волосами. Сначала сушит их, а потом несколько минут перебирает, вслух размышляя о том, как бы их заплести.

– Может, оставить как есть? – без особой надежды спрашиваю я.

– Ни в коем случае! В присутствие Канцлера нельзя ходить с растрепанной прической, надо обязательно как-то собрать.

Просто киваю, ведь спорить бесполезно. Женщина, еще немного подумав, туго заплетает волосы с одной стороны, затем с другой, в итоге они встречаются и образуют единую длинную косу, которую Паула сворачивает и при помощи шпилек собирает в пучок на затылке.

– Готово, – довольным голосом объявляет она. – Теперь осталось одеться и взглянуть на мои труды в зеркало. Посиди пока, сейчас принесу одежду.

Женщина уходит за пределы комнаты, а я остаюсь на месте, разглядывая укороченные и отполированные ногти.

– Вот ты где, Ева! – слышу облегченный возглас от двери.

Поворачиваюсь в ту сторону и вижу свою вчерашнюю знакомую. Доктор Мартин собственной персоной.

– Что вы здесь делаете? – слегка растерянно спрашиваю я.

– Выполняю свое обещание проверить состояние твоего здоровья. Как твоя нога?

– Почти как новенькая. И уже совсем не болит, – признаюсь честно, ни капли не преувеличивая. Я до сих пор ощущаю действие Стимула: бодрость и ни капли усталости.

– Отлично. Но все равно позволь мне взглянуть.

Она подходит ко мне с мягкой улыбкой, которая на удивление ей совсем не идет.

– Да, конечно.

Поднимаюсь с кресла, ставлю на него ногу и чуть распахиваю полы халата, чтобы было видно место ранения.

Доктор наклоняется, быстро пробегается прохладными пальцами по оставшимся после встречи с тварью рубцам.

– Все хорошо, завтра на этом же месте не останется никаких следов, – сообщает она. – Ну, я пойду. Увидимся вечером за ужином.

Доктор исчезает так же внезапно, как появилась. Я даже не успеваю ничего сказать на прощание.

Что значит – увидимся? Она тоже приглашена на встречу с Канцлером и победителями? Хотя, чему я удивляюсь? Вряд ли там будут только добровольцы, Жнецы, Канцлер и победители. Скорее всего, мероприятие будет более масштабным, чем я думала раньше. Ведь то, что рассказала Паула, многое меняет.

Через несколько минут в комнату возвращается Паула, в руках у нее сверток с одеждой и черные ботинки.