— Обычно жидкую форму сублимерата, — с готовностью просветил он меня.

— Ага, — я так и не поняла, дразнит или серьёзно говорит. — Чего нет, того нет, — развела руками. — Придётся тебе довольствоваться кофе.

Ушла. А когда вернулась, бутербродов на подносе уже не было. И напитка в чашке тоже. Зато на диване сидел сытый и очень даже довольный жизнью Мэтсим, переодевшийся в то вчерашнее безобразие, которое разве что для маскарада сгодится. Ибо древность несусветная. Лет двадцать такое никто не носит.

Я вздохнула, затормозив на полдороге. Свернула к панели обслуживания, обернулась к братику, пробежалась глазами по фигуре, оценивая размер, ввела параметры и едва успела поймать выпавший из доставки комплект нормальной одежды. Молча вручила полученное мужчине в руки и отправилась на кухню, надеясь, что до неприкосновенного запаса он не добрался.

Повезло. Через пару минут справедливость была восстановлена. В том смысле, что теперь и мне, и Нике тоже было чем завтракать. Ох! Я ещё об одном страждущем забыла, который всё это время лихорадочно бегал вокруг, не понимая, почему все заняты своими делами, а не его милой персоной! Накормила. Исчез. И сделал это куда раньше, чем в проёме появился его тёзка. Впрочем, я и по сердитому лаю догадалась, кто движется в моём направлении.

— Не понимаю, как это надевать. — Появившаяся в проёме фигура, продемонстрировала мне элемент гардероба, который, по всей видимости, не вписался в общую концепцию одеяния.

— Я помогу.

Возникшая за его спиной Вереника, быстро выхватила из рук непонятливого субъекта набор широких кожаных лент. Моментально зафиксировала основной ремень на поясе. Перекинула один из боковых ремешков через бедро, второй завела на плечо и пристегнула. Ещё один, самый широкий, спустила вниз, обтягивая им ногу чуть выше колена.

— Это зачем? — оценивая результат, растерянно осмотрел себя Мэтсим.

— Модно, — категорично отрезала сестра, залезая на свой любимый подъёмный стул. Взлетела на нём к потолку и рухнула вниз.

Вот вроде и взрослая почти, скоро шестнадцать, а ведёт себя как ребёнок!

— Ника, прекрати! Ешь нормально! — Я поймала её за руку, подтащила к столу и выключила стул, пресекая баловство на корню. Вспомнила о застывшем в дверях брате и позвала: — Мэт, садись, не стой. Мы тебя внимательно слушаем.

— Так я вроде вчера всё сказал, — тот проявил невиданную скрытность и опустился на ближайшее к нему сиденье.

— Ничего себе заявочки! От твоего «всё» мы чуть не поседели раньше времени, — возмутилась я и попыталась выдать желаемое за действительное: — Признайся уже, что ты просто хотел ошеломить нас своим появлением, потому и придумал все эти шокирующие откровения про войну, колонию и трагическое расставание в младенчестве.

— Точно-точно! Сам, небось, всё это время жил где-нибудь рядом! А полицию как-то убедил в том, что его в базе не было! — подержала меня Вереника и воодушевлённо встрепенулась. — Между прочим, знакомый одного моего друга смог систему ген-контроля обмануть! И все его долги... — Она крутанула рукой, наглядно демонстрируя, куда и как они исчезли.

— Я не лгал и никого не обманывал, — сквозь зубы процедил Мэт. — А вы обе даже не представляете, насколько всё серьёзно и сложно.

Тон неожиданно стал таким жёстким, что у меня аж похолодело в груди. Я бросила взгляд из-под ресниц на мгновенно преобразившегося субъекта. Глаза прищурены, челюсти плотно сжаты, на лице такое выражение, что в дрожь бросает. Ух ты... А братик-то реально не прост! И та внешняя покладистость и кротость, которую он периодически пытается демонстрировать, скорее всего, обманчивы. Чувствую, мне дорого мои шуточки обойдутся, а сестричке её буйные фантазии.