— И когда мы поженимся?

Открыла глаза, попадая в плен шоколадного взора. Глубокого, стремительно темнеющего от страсти, которую рождала близость наших тел.

— Не знаю, — зачарованно выдохнула я. — А ты когда хочешь?

— Завтра, — решительно заявил в ответ жених.

— Э-м-м... — Я растерялась, не сразу сообразив, что он просто не подумал о том, как сложно всё будет организовать меньше чем за сутки. — Давай через неделю. Феликс! Никуда я от тебя не денусь. Мы пока всё подготовим. Мои родители как раз вернутся, не хотелось бы регистрироваться без них.

Погладила пальчиками нахмуренные брови, и Фел вздохнул.

— Через неделю у тебя день рождения, — прагматично напомнил. — К тому же юбилейный. Неудачная мысль, совмещать два праздника в один.

Ой... Это как-то я упустила из виду. И вообще он прав, это ж потом каждый год придётся всё вместе отмечать!

— Тогда, может, через две? — робко заикнулась я и пошла на попятный, заметив, как Феликс задохнулся от возмущения. — Ладно-ладно! Родители прилетают послезавтра, вечером. Регистрация на следующий день тебя устроит?

— Лучше бы завтра, но, так и быть, два дня подожду, — разочарованно согласился нетерпеливый жених.

— Тогда давай ужинать.

Я шутливо чмокнула его в нос и оттолкнулась, чтобы встать.

Сбежать мне он не позволил. Поймал губы в жаркий плен, тело к себе прижал, оплетая руками и...

И мир изменился. Превратился в полотно, сотканное из множества мелких, искрящих игл. Подвижных, вибрирующих, цветных, вспыхивающих новыми оттенками, словно пропускающих что-то сквозь себя. Сплетающихся в цепочки и снова распадающихся на отдельные фрагменты. Дикое, невероятное ощущение.

Когда Фел целовал меня первый раз и я всё это увидела-почувствовала, то даже испугалась. Ни в одной книге про любовь, которую читала, такого не описывалось. Обычно: эйфория, восхищение. Страсть, на худой конец. Но чтоб вот так, до какой-то нереальности... А когда всё повторилось, я подумала, что, возможно, это явление трудно словами описать, вот народ и упрощает. На том и успокоилась. Приставать с вопросами к маме не стала. Неудобно как-то. А с подругами о столь личном я не откровенничаю.

Интересно, а Феликс то же самое видит и чувствует? Сконцентрировалась на нём, замечая, как ярко разгорается окутывающий нас мерцающий ореол. Ого! Раньше он был куда менее интенсивным!

Стало страшно. Может, я напрасно согласилась?

Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, заглушая физической болью рвущееся наружу, разрывающее душу желание не прекращать поцелуй, сделать что-то ещё. Осторожно отстранилась, выравнивая дыхание, и спрятала голову на груди жениха.

Несколько секунд мир ещё переливался радужно, а потом неспешно вернулся в нормальное состояние. Словно и не было ничего. Осталось только ощущение неудовлетворённости и желание получить что-то большее. Знать бы что именно...

А потом мы ужинали. И Феликс так на меня смотрел, что о своих страхах я забыла. Почти. Не давала покоя одна мысль, вернее, фраза, проскочившая в пламенной речи моего ненормального гостя. О проблемах, которых я, возможно, не замечаю и не чувствую, но которые меня ждут. Может, он именно на эти странности намекал?

Сейчас я уже жалела, что с выводами о невменяемости поторопилась и решение от него избавиться приняла излишне поспешное. Нужно было разобраться во всём самой, прежде чем ставить в известность Фела, который, естественно, вызвал службу безопасности. С другой стороны, это мне сейчас легко рассуждать, в спокойной обстановке. И вообще! Мало ли какие совпадения бывают!