Сохраняя надежды на восстановление советской власти и фактическое присоединение Украины к России, правительство РСФСР в то же время было вынуждено вступить в переговоры с правительством Украинской Народной Республики. Сделано это было по прямому требованию Германии.

Большевистское руководство крайне колебалось в вопросе о признании Центральной рады, тем более в подписании с ней каких бы то ни было дипломатических документов, чего требовал Брестский мир, полный текст которого усиленно скрывали Ленин и его правительство.

И все же решением СНК РСФСР 16 апреля 1918 г. была образована делегация для переговоров с Украинской Народной Республикой, которые намечались в Курске.[187] Вначале первая встреча украинской и российской делегаций была назначена на 21 апреля. Дав согласие на переговоры, Центральная рада Украины просила российское правительство прекратить преследование украинцев по политическим и национальным мотивам и отменить запрет на продажу украинских книг.[188]

Руководителем российской делегации был назначен Х. Г. Раковский, а в ее состав вошли Д. З. Мануильский, И. В. Сталин, М. П. Томский. Раковский получил «полномочие», подписанное Лениным и датированное 27 апреля: «Решением Совета народных комиссаров от 27 апреля 1918 года тов. Христиан Георгиевич Раковский назначен полномочным представителем Российской социалистической советской республики для ведения с Украинской Народной Республикой переговоров о заключении договора, начинающихся 28 апреля в Курске, и для подписания такового договора». Но такое же полномочие получил и Сталин.[189] В этом явно проявилась игра большевистского вождя, который пытался противопоставлять друг другу деятелей, получавших ответственные задания, в расчете на их конкуренцию и во всяком случае противодействуя их сближению. Такую же тактику, между прочим, Ленин проводил в отношении противоречий, возникших между Троцким и Сталиным в том же 1918 г.[190]

Когда делегация уже выехала в Курск, Ленин изменил только что принятое решение о главе делегации, сместив Раковского и назначив Сталина. Об этом делегаты узнали уже по дороге. Прибыв в Курск, Раковский тут же связался «по прямому проводу» с Лениным, выразив недовольство по поводу принятого решения; заявив, что считает свое дальнейшее пребывание в делегации излишним, он просил прислать ему замену.

Обратимся к чрезвычайно интересному документу – телеграфной ленте переговоров «по прямому проводу» между Курском и Москвой 29 апреля. На одном конце находились Раковский и Сталин, на другом – Ленин. К сожалению, в нашем распоряжении имеется только лента, принятая в Москве, ответов Ленина нет. Но и этот текст дает четкое представление о глубине возникшего конфликта. «Российская мирная делегация прибыла в Курск 29 апреля в 7 часов утра. Сообщите, когда выедут украинские делегаты», – начали разговор Раковский и Сталин. Но уже вслед за этим инициативу взял Раковский: «Товарищ Ленин, прошу срочно назначить мне заместителя. После внутреннего перераспределения делегатов, о котором мне, к сожалению, было сообщено только в дороге, я считаю свою миссию законченной… У нас в делегации никаких недоразумений не происходило. Наоборот, мы хотим выйти из двойственного положения… До моего отъезда меня считали ответственным руководителем делегации согласно решению ЦИК и Совета народных комис[саров] от 16 апреля. Решением от 27-го руководство переходит к т. Сталину. Чтобы дать возможность этому, я сам отступаюсь». «Я Сталин. <…> Что касается тов. Раковского, я и Мануильский убеждали и убеждаем его в том, что без него невозможно обойтись. Более того, без него дело будет хромать на одну ногу. Советуем, просим вас надавить на него». «Я Раковский. Я не могу принять ответственность при постоянном прерывании работ со стороны тов. Сталина. Я настаиваю на том, чтобы он оставался здесь, а мне назначить заместителя, ибо мое решение окончательно. В день моего отъезда я поднял перед товарищем Чичериным вопрос о руководстве делегации… Тов. Чичерин сказал, что остается старое положение, то есть главой делегации являюсь я, о вашем новом решении я узнал только в дороге и вполне серьезно думаю, что не обладаю некоторыми специфическими познаниями по тому или иному вопросу. Мое дальнейшее пребывание в делегации является лишним. Поэтому считаю мое решение окончательным. Я уже передал все имеющиеся у меня архивы тов. Сталину.