Вадима мне было ни капельки не жалко. Если бы он не ударил меня, я бы промолчала, но, на мой взгляд, слизняк, поднявший руку на беззащитную (во всех смыслах) девушку, иного и не достоин. Страна должна знать своих героев!

4. Глава 4

— Ангелина!

О! А вот это плохо. Очень плохо. Когда мама называла меня полным именем, это означало лишь одно: она в бешенстве.

— Да, мам. Прости, задержалась немного.

Велик стрелой влетел в сарай, а я уже сайгаком скакала по тропинке к нашей верандочке.

— Немного?! Ты целый день где-то болталась, даже не предупредив!

В дверях меня встречала грозная родительница, уперев испачканные в свекле руки в бока. За ее широкой спиной маячил Леха, уже при параде, а на оттоманке восседал папа, смотря новости и не замечая творящегося вокруг беспредела.

— Прости, — я потупилась и попыталась проскользнуть мимо, но не вышло.

— Ты где была? Почему в таком виде? И чем это от тебя воняет?

— Эм. Была в районе станции, чистила стойла, воняет лошадью, — честно призналась я во всех грехах.

Проще уж получить за самоволку на конюшню, чем за драку с бревнами. Тем более что животных маман любила. Всех, кроме пауков и червяков.

— Систер, так ты теперь конюх? — влез вездесущий братец.

— С каких это пор ты интересуешься лошадьми? – не осталась в стороне мама.

— Не конюх, а берейтор, — загнала я в ступор брателло и все-таки пролезла у матери подмышкой. — Мамуль, прости, больше не повторится. Я переодеваться!

— Конечно, не повторится! — сердито проворчала маман. — Если бы не твой день рождения...

— Ну, прости. Я просто так увлеклась. Там такой красавец тяжеловоз...

— Ладно, беги уже. Потом сводишь меня туда, покажешь своего красавца.

Благо, мама у меня отходчивая, и, не успела я вернуться из бани, где быстренько ополоснулась холодной водой, чтобы смыть с себя не для всех приятный запах, стол во дворе был уже почти накрыт. Вокруг прохаживались голодные гости, а Леха уже пер удлинитель с майфуном.

Теперь последний бой. Он трудный самый. Мне предстояло отстоять свои пристрастия в одежде, выборе прически и украшений.

— Линусик, смотри какое платьице тебе бабушка подарила на день рождения! — мама всплеснула руками и указала на розовое нечто, грудой рюшечек, бантиков, зайчиков, кружавчиков и котят покоящееся рядом с папой на низком диванчике. Отец с каменным лицом продолжал смотреть телевизор.

— Миленько, — я смерила платье прохладным взглядом. — На Хэллоуин в универе обязательно одену. К нему добавить жуткий мэйк под адскую куклу, и будет вообще зашибись! Первый приз мой.

Мама половины фразы явно не поняла, поэтому, пользуясь ее легким замешательством, я нырнула в комнату под одобрительное хихиканье папы, так и не оторвавшего глаз от телека.

С тещей у него уже лет пять был вооруженный нейтралитет, поэтому он и не прокомментировал "подарок". А мама в прошлый раз все-таки заставила меня его надеть, надавив на совесть, жалость, вину и прочие комплексы, нежно взращенные во мне с самых пеленок. К этому уродству она добавила два высоких хвоста с бантами, как у первоклашек, и добила образ пластиковой диадемой. Бревнам достаточно было просто мимо пройти, чтобы за мной прочно закрепилось прозвище "пластиковая принцесска", столь ненавидимое мной. Да я сама себя после этого дня рождения ненавидела! За то, что надела это платье, позволила завязать хвосты и напялить игрушечную корону, за то, что побоялась отстоять свое мнение, за то, что купилась на комплекс вины, да, за то, что я такая, какая есть!

"Нет уж, мамочка, второй раз этот номер не пройдет, — ехидно подумала я и мстительно закрылась на щеколду. – Сегодня я хочу быть настоящей принцессой!"