– Киреныш, я тебя сейчас покусаю! Дай поспать! – пробурчал он, все же улыбаясь и стискивая ее еще сильнее..

– Глебка, отпусти, я в туалет хочу! – засмеялась Кира

– Ты вернёшься?

– Только когда приготовлю завтрак, твоей маме нужна помощь.

Глеб кивнул, соглашаясь и снова проваливаясь в глубокий сон, а Кира, выскользнула из его объятий, накинула легкий халат, который они вчера с Верой Николаевной купили в магазине, и вышла из спальни.

Обследовав квартиру, она поняла, что мать Глеба уже давно не спит, а кашеварит на кухне за плотно закрытой дверью. На столе уже стояло огромное блюдо с выпечкой, которая источала потрясающий аромат, а на плите что-то булькало в кастрюльке, пока женщина нарезала овощи для салата.

– Доброе утро, Вера Николаевна! Глеб вернулся! – радостно сообщила Кира.

– Доброе, деточка! И я уж как рада. Ночью не слышала из-за этих снотворных, а утром смотрю – его ботинки. Вот и готовлю его любимое, порадовать. Еще спит?

– Спит, просил не будить.

– С дороги, значит. Куда мотался, не понятно. Расскажет, наверное. Ты, Кирочка, умывайся, да мы с тобой кашей позавтракаем. Она у меня в мультиварке томится.

– Хорошо, сейчас вернусь.

Кира, осмотрев суетящуюся на кухне женщину, с облегчением вздохнула. Вера Николаевна выглядела намного лучше, а весть о возвращении сына сделала невероятное – на лице матери снова играла улыбка.

Быстро умывшись, Кира вернулась на кухню. На столе в красивых тарелочках уже была разложена каша, несколько румяных булочек с большого блюда перекочевали на маленькое и манили своим аппетитным видом.

– Садись, доченька. Позавтракаем, пока не остыло. А Глебка уж потом, как проснется. Мне бы отдохнуть, а я боюсь лягу и усну, а он куда-нибудь снова уедет.

– Мам, никуда я не уеду, - прервал ее Глеб, входя на кухню. Последние слова матери он, конечно, слышал, и поэтому сразу пресек ее переживания на корню. Вера Николаевна вскочила и бросилась обнимать сына.

– Глебка, вот негодник! Хоть бы позвонил, а! Ведь всю душу вымотал!

– Мам, я в дороге был, связь не везде ловит. А если бы я сказал, что еду ночью по мокрой дороге, ты бы еще больше волновалась. Что у нас сегодня, каша?

– Каша на завтрак, а скоро уже и овощное рагу будет готово.

– Мам, ты садись, кушай, – усадил ее Глеб на стул и повернулся к Кире. Тут же обеспокоенность за мать сменилась счастливой улыбкой и он, перегнувшись через стол, чмокнул любимую в носик.

– Давай, я поухаживаю за тобой? – улыбнулась в ответ Кира. – Садись за стол, я сейчас все подам.

Глеб рухнул на стул и привалился к стеночке. Ему не хватило времени выспаться, но как только Кира ушла, он долго ворочался и вскоре понял, что больше не сможет без нее уснуть.

Кира же, соскочив со своего места, принялась ухаживать за любимым. Для нее это было непривычно, и легкий румянец залил щеки. Но как же приятно было ухаживать за своим мужчиной. Кира положила в тарелку кашу, насыпала орехов и ягод – она уже знала, что он так любит, и поставила тарелочку на стол. Не успела и на шаг отойти, как Глеб поймал ее руку и нежно поцеловал в ладошку.

– Спасибо, Киреныш. Это невероятно приятно.

Кира снова смутилась, понимая, что за ними наблюдает Вера Николаевна. Но когда она взглянула на женщину, то увидела в ее глазах довольные огоньки, и на душе сразу стало легче. Мать Глеба очень любила сына и против невестки ничего не имела против.

Только когда завтрак был съеден, и они приступили к чаю, Вера Николаевна спросила:

– Глеб, завтра поминки. Ты сказал, что все организует этот депутат.

– Да, он мне звонил. В одиннадцать в кафе, там же где и в первый раз собирались. Будут все его сотрудники, друзья, знакомые. Всем сообщили. За нами приедет машина.