Он решил, что интересоваться людьми очень даже полезно. Можно не опасаться стать похожим на миссис Уэстерхем. Не слишком-то весело распевать гимны весь день напролет, и он подумал, не спуститься ли вниз, чтобы перекинуться с ней парой слов. Гарри нравилось проведывать ее. Единственная неприятность заключалась в том, что потом трудно было вырваться.

Донесшийся стук пишущей машинки Рона решил дело. Гарри понял, что сегодня ему требуется мужская компания. Только мужчина смог бы понять, что он чувствовал. Почему-то Гарри казалось, что миссис Уэстерхем не одобрила бы Клэр.

В комнате, которую Гарри делил с Роном, стоял табачный дым. Рон вечно забывал открыть окно. Как всегда, он сидел за шатким бамбуковым столом, сняв куртку, куря трубку и барабаня по клавишам своей машинки; устланный листами пол и дымовая завеса вокруг свидетельствовали о том, что Рон провел так уже не один час.

Рон махнул Гарри:

– Подожди минутку, как раз заканчиваю, – и продолжил барабанить по клавишам со скоростью и сноровкой, которыми Гарри не переставал восхищаться.

Гарри приоткрыл на несколько дюймов окно вверху и внизу, положил свою камеру, придвинул кресло к шипящей газовой плите и сел.

Внезапно ему бросилась в глаза унылая убогость комнаты. Единственное, чем она была хороша, – это ее размер, но по сравнению с квартирой Клэр, грустно подумал Гарри, его жилище смахивало на трущобы.

Стены давно следовало оклеить новыми обоями, ковер протерся, а лучшие годы двух кресел давно миновали.

Большой столик для умывания с мраморной столешницей, на котором стояли две миски с цветочным орнаментом и кувшины, привносил в их комнату викторианскую атмосферу, что порой наводило Гарри на мысли о двухколесных экипажах и бакенбардах. Как отличалось все это от изысканной роскоши квартиры Клэр, думал он, прикидывая, сколько же она платит, чтобы жить в таком месте?

Он и представить себе не мог, что модель зарабатывает такие деньги. Вспомнив о ее золотом портсигаре и зажигалке, Гарри задумался: уж не подарки ли это довольных рекламодателей? И автомобиль! Это лишний раз показывает, как мало он знает о том, что происходит в других сферах бизнеса.

Рон внезапно отодвинулся от стола и поднялся.

– Готово! – воскликнул он, приглаживая взъерошенные волосы. – Уф! Весь день проработал, устал как собака. Ну все. На сегодня хватит. К черту, править буду завтра.

Рон Фишер был долговязым, худощавым парнем лет тридцати четырех или тридцати пяти, с копной непослушных волос. У него был вытянутый овал лица, темные глаза и волевой подбородок. После первого знакомства могло показаться, что перед вами раздражительный, недружелюбный тип, поскольку он был довольно остер на язык и не терпел тех, кто нагонял на него скуку.

С Гарри они познакомились в демобилизационном центре: в очереди между ними завязалась беседа, и, выйдя оттуда гражданскими, они решили объединить усилия. Рон снимал большую комнату, в которую собирался подселить еще одного жильца. Ему понравился Гарри, и симпатия оказалась взаимной. Озабоченный вопросом экономии, Рон спросил, не хочет ли Гарри разделить с ним квартплату и занять свободную кровать. Так они и прожили вместе уже четыре года.

– Ты ужинал? – спросил Рон, собирая бумаги.

– Ты же уверен, что ответ будет отрицательным, – произнес Гарри, вытягивая длинные ноги и улыбаясь в потолок. – Верно?

Рон поднял глаза и уставился на Гарри с удивлением:

– А что это у тебя за чертовски самодовольный вид? Влюбился, что ли?

– Что? – спросил Гарри, садясь прямо и заливаясь пунцовой краской. – Влюбился!