В СМИ опубликован 91 материал («Московская правда», «Алеф», «Аккорд» и что-то еще). Плюс ТВ и выступления. И приведу маленькое литературное приложение: выдержки и кусочки из некоторых публикаций.
Август, «Алеф» – «Профессор песни» (Евгений Долматовский).
«…Стихи Долматовского я читал, но ничего из них не запомнил. А вот песни, написанные на слова Долматовского, многие пел. И про Лизавету, и про любимый город, который может спать спокойно, и другие популярные и, можно даже сказать, народные песни».
Долматовский – сын своего времени. Он принял сталинское время, жил по его законам, был певцом и одновременно жертвой и пленником той эпохи. Когда шаг влево и вправо – расстрел. Шагать должно только прямо, по указанной дороге и, главное: в общем строю советских писателей и поэтов. Долматовский и шагал, и он отнюдь не Булгаков, не Платонов, не Мандельштам, не Пастернак. В конечном счете он не хотел гореть на костре, как Джордано Бруно, и не помышлял высказывать что-то неодобрительное по отношению к власти, а только горячо одобрял все ее действия, чтобы жилось «спокойно, как за кремлевской стеной» (строчки из его стихотворения).
За год до смерти Долматовский в интервью признался: «Не хочу представляться несчастным, но дерьма нахлебался бочками. Но в итоге прожитые годы оцениваю не со знаком плюс или минус, а со знаком “жизнь”. Ведь говорить о том, что было, если бы было по-другому, – бессмысленно».
«В тридцать седьмом случайно недобитый…» – строчка из Долматовского. Но не террор, так машина сбила старого профессора Литинститута. Евгений Аронович умер 10 сентября 1994 года, на 79-м году жизни.
«Орден Ленина и две копейки – вот и вся жизнь…»
«МП», 24 сентября – Заметки Ворчуна – «А я люблю Буденного!»
«…В Гражданскую войну, когда в смертельной схватке сошлись белые и красные, были созданы мифы о геройстве одних и измене других… О подвигах Буденного слагали песни, писали книги и рассказывали анекдоты. Пышноусого Семена Михайловича спросили, как он относится к Бабелю? Буденный, поглаживая усы, сказал: “Это смотря какой бабель…”»
писал настоящий поэт Николай Асеев. В Гражданскую Буденный был в прямом и метафорическом смысле на коне, а вот потом – озеро Хасан, японцы, Великая Отечественная война, – маршал с пышными усами сдулся. В годы террора Буденный и Ворошилов уцелели, но был момент, когда приехали и за Буденным, он позвонил Сталину и сказал, что будет отстреливаться, и достал старый запрятанный пулемет. Сталин дал «отбой», и маршал умер позднее естественной смертью в 1973 году, в возрасте 90 лет.
Французский афорист XIX века Пьер Буаст утверждал: «Несчастна страна, которая нуждается в героях». И кто прав?
«МП». Рубрика «Книга в Москве», 26 сентября – «Соло на ундервуде» Сергея Довлатова. На двух полосах.
Начало. «Последними словами прижизненной книги Сергея Довлатова были: “Все интересуются, что будет после смерти? После смерти начинается – история”.
В случае с Довлатовым – полное признание и канонизация. Из почти “никто” в современные классики. При жизни и не признавали, и многие состоявшиеся писатели смотрели на него свысока, а после смерти все в восхищении: “Довлатов! Это такое!” А дальше фейерверк восклицаний и провал. Ничего не остается, как присоединиться к общему хору…»
Далее главки жизни, творчества и оценкой. «Мытарь», «Таллин. Поиски удачи», «Женщины Довлатова», «Каким он парнем был…». И три «урожая» с Довлатова: «Московская правда», журнал «Алеф» и в книге «Опасная профессия». Не я один прикоснулся и восхитился Довлатовым. Юнна Мориц написала стихи про то, как повстречала Довлатова в Нью-Йорке: «огромный Сережа в панаме идет сквозь тропический зной»: