У меня к Григорию Алексеевичу «теплое» отношение еще со времен моей работы в мэрии. С ним невозможно договориться. Он всегда будет оставлять дверь открытой, в которую потом обязательно выскользнет. Он формулирует договоренности так, чтобы потом объяснить, почему он их не выполнил. С ним невозможно договариваться. Невозможно, потому что если посчитает, что ему выгодно эти договоренности не выполнить, он их не выполнит, а потом объяснит, например, что Ходорковского ему навязал Кремль.

СПС Михаил Борисович тоже финансировал.

– СПС финансировалась не только Ходорковским, причем абсолютно открыто, они не делали секрета из источников финансирования, – рассказывает мне Шахновский. – Он финансировался крупным бизнесом, по крайней мере, в период с 2000-го по 2004 год. Это были открытые платежи, и об этом все знали. Кстати говоря, и финансирование «Яблока», и финансирование СПС, все было согласовано с Кремлем. Без одобрения Кремля, естественно, мы бы на это не пошли. Суммы были согласованы!

– Никита Белых говорил, что последний год на свои деньги партию содержал, – замечаю я.

– Да, денег не стало, просто потому, что Кремль запретил финансирование.

– То есть Кремль запретил – и все. И все погибло.

– Сейчас да. Сейчас Кремль запретил – и все. Я не знаю, что бы было пять лет назад, если бы Кремль запретил, а сейчас-то абсолютно точно. Слушайте, ну, кому из бизнеса, если ты чистый бизнесмен, кому же захочется терять бизнес в таких условиях. Я всех понимаю.

Тогда, в 2003-м, СПС и «Яблоко» пытались объединить.

– Я всегда был сторонником этого, – рассказывает мне Леонид Невзлин, – но теперь, правда, про «Яблоко» можно забыть. А в тот период, когда не было альтернативы, я был сторонником объединения демократических сил, у которых нет особых противоречий в идеологии. Я был достаточно наивен, потому что не понимал личности Явлинского.

– То есть вы считаете, что это из-за него ничего не получилось?

– Без всякого сомнения. Все остальные куда более вменяемы. Сейчас можно доказать, то, что Явлинский авторитарен. Уходя из партии, поставить Митрохина, вы же понимаете: это после меня хоть потоп. Я об этом никогда не думал, много с ним общался и считал действительно человеком либеральных взглядов. У СПС была определенная негативная история, связанная с тем, что они прошли через власть. Но ничего критичного, и они были готовы к смене лидеров, если бы Гриша пошел на объединение.

Я и Шахновский доказали Ходорковскому необходимость объединения. И он в это поверил. При том раскладе, что был тогда, учитывая, что власть еще не настолько выстроила административный ресурс, это был единственный шанс их прохождения в Думу. И они бы, возможно, еще сидели там со своими десятью, а когда и пятнадцатью, процентами. Но они предпочли личные амбиции результатам политической работы, политической игры и борьбы.

Я не могу сказать, что Михаил Борисович на это сильно реагировал. Или эмоционально. Нет. Он был уважаемая, объединяющая фигура, и я считал, что он мог бы войти в список и даже возглавить его, но он не хотел идти в Думу. Хотя объединение через Ходорковского позволило бы торговаться с известной степенью надежности. Например: либо вы объединяетесь в такой общий список…

– Который возглавляет Ходорковский.

– Ну, например, да. Мы думали об этом с Шахновским. Ну, и для баланса два человека в списке лидеров оттуда и оттуда. И если Явлинский не идет на такую программу, следующим шагом было бы: ну хорошо, мы идем без тебя. СПС, допустим, прошел, что было вполне реально при том авторитете и возможностях Ходорковского. Тогда Явлинский был бы вынужден задуматься. Сам бы не пошел – поставил бы кого-то вторым. Но объединение бы произошло.