Даже преступников он старался не наказывать без острой нужды, считая, что милосердие со стороны властей – очень ценно сейчас. Милосердие – вообще ценно.

Старался доказать, что Империя может нести не только смерть, но и благо. Цивилизацию, стабильность, процветания и порядок. Что все могут жить в мире.

- Вы слышали о том, что было в Алокасте? – вдруг сказал наместник.

Тайру передернуло. Слышала. Достаточно, чтобы понимать. И то, что люди пытаются сравнивать… это пугало.

Когда-то цветущий город, а теперь мертвая пустыня на много миль вокруг.

- Да, - сказала она. – Я понимаю, о чем вы. Но здесь такого не будет.

- Неужели? – удивился он. – Я хочу увидеть черный круг. Вы покажете мне? Или, если боитесь, просто объясните, как ехать.

Ему так не терпится умереть?

Принесли ужин. Рагу с бараниной и фасолью, тушеные баклажаны с чесноком, свежая зелень…

Аппетит у наместника был отличный, никаким разговорами о проклятьях такой не перебить. Он ел быстро и словно не чувствуя вкуса, просто чтобы наесться. Вилку с ножом немного странно держал, чуть неуклюже, неловко, но… Тайра пыталась понять, что-то зацепило ее. Вначале показалось – это от того, что он из простых работяг, достиг многого, но к таким тонкостям не привык. Ладони у него крупные, грубоватая, немного обветренная кожа, длинные тонкие пальцы… только узловатые странно… местами слегка вывернутые. Одни пальцы не сгибаются до конца, другие до конца не разгибаются, но наместник давно приспособился к такому положению, даже перестал замечать, все его движения привычны. Пальцы были сломаны, причем еще в молодости, не все верно срослось.

Он поймал ее пристальный взгляд, сам чуть поднял бровь, вопросительно.

Тайра вздрогнула.

- Простите, я задумалась, - сказала неуверенно, отщипнула немного зелени. - Зачем вам черный круг?

Он понимающе хмыкнул. Отложил столовые приборы, убрав руки под стол.

- Зафиксировать изменение радиуса. Я знаю, что расширение происходит волнами, одни события провоцируют расширение, другие наоборот – помогают немного сжаться. Молодой круг еще способен сжиматься, он подвижен, а старый, как в Алокасте, уже не реагирует на внешние факторы, питая сам себя. О сроке давности образования колец можно судить по степени распада органики.

Тайра моргнула. Потом еще раз. Как-то все то, о чем говорил наместник, не вязалось с его внешностью и его манерами. Его взгляд не вязался…

- Кто вы такой? – спросила она.

Он мотнул головой.

- Никто, - сказал, глядя ей в глаза, и в глазах легкая усмешка. – Я не маг, не ученый… нет. Мне просто объяснили, что нужно сделать, куда смотреть. Какие изменения зафиксировать. Какие отчеты составить. Но сам я не понимаю в этом ничего. Мои отчеты будут разбирать люди знающие.

- Почему же эти люди не приехали сюда сами?

Он усмехнулся уже отчетливо, теперь не только глазами, весело, но кривовато. Немного отчаянно. Словно висельник перед казнью.

Словно наивность Тайры его забавляла.

Потому что Тайра понимала и сама

- Потому что маги хотят жить. Потому что хорошие маги у нас все наперечет. А таких, как я – сотни.

- Вас не жалко?

Он кивнул. Очень спокойно. Так и есть, глупо спорить.

- А вы… вы какой-нибудь каторжник? Преступник? Вас заставили ехать?

- Заставили принять на себя власть в целой провинции? Каторжника? – он удивился, улыбнулся широко. - Нет. У меня свои мотивы, госпожа Орах. И пусть они пока останутся моими. Вы объясните мне, как добраться до круга? Или мне поискать другого проводника.

- Никто не поедет с вами.

- А вы?

- Откуда вы знаете, что круг есть?