- Доброе утро, госпожа Орах.

Она подняла глаза, улыбнулась, разглядывая его, и, судя по всему, этим осмотром осталась довольна.

- Доброе утро, господин Эйден. Как вы себя чувствуете?

- Отлично, - честно сказал он. – Благодарю за помощь.

- Не стоит, - сказала она. – Да и скоро ваше проклятие начнет просыпаться снова, тогда придется повторить.

- Повторить?

Эйден живо представил, как ходит сюда по вечерам, садится, а она вот так кладет ладошку… Может быть, не так и плохо все это?

- Если проклятие развернется сильнее, моих сил может не хватить, - сказала Тайра. – Но чем смогу – постараюсь помочь. И еще… я уже почти закончила. Возьмете платок, повяжете на руку, лучше повыше, у локтя, а не на запястье, чтобы в глаза не бросалось. Тут магия простая, но от морока может защитить.

- От морока? Думаете, все что было вчера, мне показалось? Ничего не было.

Тайра нахмурилась.

- Не знаю, - строго сказала она. – Но думаю, лишняя защита не повредит. Это настоящая нить, я сама пряла… давно, немного потускнела, но заговор на крови еще держится. Возьмите. Шерстяной нитью надо к коже.

Она закончила, завязала последний узелок и поднялась. Стояла, протягивая этот платочек Эйдену чуть неловко.

Ему самому неловко стало, потому что нельзя не понять откуда эта нить.

- Нить вы для мужа заговаривали?

Брать у нее подарок казалось неправильно. Даже не потому, что Эйден в чем-то виноват, он с Тайрой знаком третий день, с ее мужем не был знаком вовсе. И не имеет отношения к тому, что тут было.

И все равно – неправильно.

- Для сыновей, - сказала она, голос дрогнул. – Для мужа не успела, не понимала еще, чем может обернуться. Каро забрали почти сразу, едва началось. Пряла для сыновей, сорочки им вышивала, думала, вдруг хоть чем-то помочь сможет. Они же горячие такие были, не удержать, рвались в драку, все за правду хотели… Не помогло.

Запнулась и дальше не смогла, отвернулась, комкая в руке платок.

У Тайры было два сына, старшему было семнадцать, младшему шестнадцать или около того. То, что Эйден знает – они погибли в перестрелке в горной деревушке, вместе с местными бунтовщиками, тоже с оружием в руках. Считали, наверно, себя уже взрослыми, хотели наравне с остальными. Хотели отомстить за отца.

Заговоренная нить не укроет от пули.

Взять Эйден не мог.

- Мне, наверно, не стоит, госпожа Орах.

Он не причастен, но он все равно по другую сторону. Тут личное.

Тогда она решительно подошла сама.

- Вы ни в чем не виноваты, - сказала твердо. – По крайней мере, в том, что произошло здесь не виноваты точно, мне не за что вас винить, вас здесь не было. У меня осталось немного нити. Лишней. Еще год – два, и силы в ней не останется, она выдыхается со временем, я не умею так, чтобы навсегда. Но пока сила есть, пусть хоть кому-то послужит. Почему бы и нет?

Расстегнула у него рукав, подняла, сама завязала.

Эйден послушно стоял. Пальцы у Тайры холодные, чуть-чуть от волнения дрожат.

- Спасибо, - сказал он. – Я вам, теперь, пожалуй, очень многое должен.

Она качнула головой.

- Не благодарите, - так, словно сама не уверена. - Лучше сделайте то, что обещали.

Она стояла совсем рядом, смотрела на него снизу вверх, немного испуганно. Глаза зеленые, а в глазах, на самом дне, тлеют горячие угли, еще немного и полыхнет. Только что это будет за огонь?

- Сделаю, - сказал Эйден. Куда ему деваться.

Когда на тебя так смотрят – не сделать нельзя, даже смерть не остановит.

- А вы… - начала она неуверенно. – Там завтрак готов. Не хотите позавтракать?

- Хочу, - согласился он.

Завтрак тоже вышел неловким.