С.Р. Воронцов блестяще провел через польские воеводства 1-й и 3-й гренадерские, Санкт-Петербургский пехотный и Сумской гусарский полки. В его войсках царила такая строгая дисциплина, что «не было взято ни одного яйца, за которое не заплатили бы. И воеводства, не привыкшие к подобным порядкам, письменно благодарили перед маршалом и выслали множество депутаций с самыми лестными изъявлениями» [5]. (Спустя примерно сорок лет уже французские граждане будут благодарить его сына – графа М.С. Воронцова, командующего оккупационным корпусом, за достойное и справедливое к ним отношение. Детям не требовалось искать для себя примеров далеко от собственного дома, жизнь и дела отцов требовали быть достойными их памяти.)

В семье Воронцовых не умели пресмыкаться, в их роду не было в чести унижение. И скорее всего, этим объяснялось, что в Манифесте по случаю подписания мира с Турцией имя графа С.Р. Воронцова не упоминалось в списках особо отличившихся, несмотря на то что его полк был отмечен и удостоен именоваться лейб-гвардейским. Позже он писал: «Потомство, читая этот указ, подумает, что командир этого полка либо умер накануне, либо был подлым трусом, которой бегал каждый раз, когда сражался его храбрый полк: почему, достойно наказанный и отставленный от службы, он не назван в числе лиц, награжденных за эту войну» [б].

Лучший способ избавиться от дурного настроения – отправиться в путешествие, и С.Р. Воронцов едет в Италию. Две зимы он живет в Пизе – «городе (по его словам) очень скучном, но который славится климатом, полезным для больных грудью» [7]. Как отмечает в своем исследовании М.Э. Шлыкова, «тщательно фиксируемые расходы «по бытности в Италии» позволяют установить круг интересов Воронцова и тот объем произведений искусства, который попал в поле зрения» [8]. Список расходов, связанных с посещением памятников зодчества и художественных галерей, весьма разнообразен. Это библиотека Ватикана, галерея Фарнезе, виллы Мадама, Медичи, Бельведер, Боргезе, Альбани и многое другое. В конце 1778 года Семен Романович делал большие закупки произведений изобразительного искусства[36].

Риш. Вид на собор Святого Петра. Гравюра

Все, кто приезжал в Рим, чтобы познать его исторические ценности и бессмертные творения живописи, обращались к большому их знатоку и ценителю Иогану Фридриху Рейфенштейну, который, путешествуя по Италии, был так потрясен Вечным городом, что решил остаться в нем навсегда. В 1771 году Рейфенштейн стал почетным академиком Санкт-Петербургской академии художеств и ее комиссионером по закупкам. В половине расписок, выданных С.Р. Воронцову при расчете за покупку произведений искусства, встречаются его имя и подпись [9]. Вероятно, он свел графа с крупнейшим мастером немецкого классического пейзажа Якобом Филиппом Хаккертом (1737–1807) [10]. В Государственном музее изобразительных искусств им. A.C. Пушкина находится оригинальное полотно Гвидо Рени «Иосиф и жена Пентефрия» (оно упомянуто в описи 1802 года дома в имении А.Р. Воронцова в Андреевском). Картина, скорее всего, была приобретена С.Р. Воронцовым для старшего брата во время путешествия по Италии. Им покупались и современные копии с античной пластики. В расходных записях содержатся также несколько фамилий мастеров резьбы по драгоценным камням. Итальянские приобретения С.Р. Воронцова позволяют судить о его высоком художественном вкусе.

В 1778 года граф вернулся в Петербург, где жил довольно уединенно. В августе 1781 года состоялась его свадьба с дочерью адмирала А.Н. Сенявина – Екатериной Алексеевной, которая 19 мая следующего года подарила мужу сына. Появление на свет своего первенца Семен Романович встретил словами: «Рождение твое всех нас порадовало, веди такую жизнь, чтобы все сокрушались о твоей смерти» [11].