Варвара Михайловна, урожденная Покровская, была на десять лет моложе своего мужа. В ее брачном свидетельстве протоиерей Казанской церкви в городе Карачеве Михаил Васильевич Покровский, ее отец, венчавший Булгаковых, отметил, что Варвара Михайловна была «преподавательницею и надзирательницею» женской прогимназии.

«Мама, светлая королева» – такой запомнилась она своему старшему сыну Михаилу Афанасьевичу Булгакову.

Крестили Михаила Булгакова в Кресто-Воздвиженской церкви на Подоле 18 мая. Крестной матерью была его бабушка Анфиса Ивановна Покровская, в девичестве – Турбина. Крестным отцом – Николай Иванович Петров, пятидесятилетний ординарный профессор, автор множества статей по истории западных литератур, а также книг по истории украинской литературы XVII–XIX веков.

В биографических исследованиях о М. А. Булгакове упоминается и его бабушка Олимпиада Ферапонтовна Булгакова, мать Афанасия Ивановича…

Естественно, меня интересовало происхождение Михаила Афанасьевича, и я расспрашивал Елену Сергеевну, вдову писателя, чуть ли не при первом же нашем свидании. Но она могла сообщить мне лишь самое малое: продиктовала из книги «Историческая летопись Курского дворянства» (т. 1. 1919. С. 452) следующее: «О Булгаковых здесь говорится, что „выехали из Немец. Один из потомков выехавшего назывался Булгак (Иван), от которого род называется“». И еще одно важное упоминание в той же «Летописи»: «В родословной рода Воейковых… указывается, что этот род породнился с благородным родом Булгаковых, которому в этой родословной отведено 6 листов…»

Но вот, видно, род постепенно оскудевал, и Булгаковы пошли по духовной линии…

Детство и отрочество Михаила Булгакова были радостны и безмятежны. Родители жили дружно, взаимная крепкая любовь освещала их совместную жизнь, рождение детей прибавляло им забот и хлопот, но вместе с тем укрепляло чувство ответственности за их судьбы.

Афанасий Иванович засиживался допоздна в своем кабинете. И чаще всего Михаил Булгаков впоследствии будет вспоминать лампу с абажуром зеленого цвета, очень важный для него образ, возникший из детских впечатлений: это образ моего отца, пишущего за столом, скажет он П. С. Попову в конце 20-х годов. Часто Михаил Афанасьевич будет вспоминать и пианино с раскрытой партитурой какой-нибудь популярной вещи. Варвара Михайловна любила в минуты отдыха поиграть что-нибудь для себя. И вся многочисленная семья жила музыкой. Вспомним: ведь ни одно произведение Михаила Афанасьевича не обходилось без музыкальных образов…

Работая еще в архиве Елены Сергеевны Булгаковой, я получил от нее документ, озаглавленный так: «Копия написанного рукой Ксении Александровны Булгаковой» (Елена Сергеевна в августе 1968 года встречалась с вдовой Николая Афанасьевича Булгакова, и Ксения Александровна многое ей рассказывала со слов, конечно, своего покойного мужа). Процитирую начало этого прелюбопытнейшего документа: «Семья Булгаковых – большая, дружная, культурная, музыкальная, театральная; могли стоять ночь, чтобы иметь билет на какой-нибудь интересный спектакль. Был домашний оркестр. Отец играл на контрабасе, Николай (юнкер Николка) на гитаре, сестра Варвара и мать играли на двух роялях. Вера пела. Летом они переезжали все на дачу, их соседи ближайшие – Лерхе, Ланчья, Семенцовы, Лисянские, дальше немного – Красовских имение Балановка. Семья Лерхе была тоже большая, тоже семь детей. У них на даче был большой балкон, и на этом балконе ставили спектакли. Руководил и сам играл старший брат Михаил Булгаков. Уже тогда проявилась его театральная любовь и умение ставить спектакли. Зимой они жили в большой квартире на Андреевском спуске, где продолжалась их музыкальная и литературная жизнь. Старшие сестры занимались младшими братьями…»