Он вбивался в меня снова и снова, и удовольствие разливалось по моему телу, поднималось все выше, пока не достигло предела, и я задрожала, закричала от восторга, когда оргазм, словно взрыв, настиг меня, затопил меня целиком. Он был таким же ярким, как и первый, но другим по ощущениям. Казалось, он шел из глубины, заставляя мои мышцы сжиматься и сокращаться от удовольствия. Черт возьми.

Когда я немного пришла в себя, я увидела, что лицо Карсона напряглось, и поняла, что он тоже приближается к кульминации.

– О боже, – выдохнул он. Его толчки стали резкими, а по коже побежали мурашки.

Он поймал мои губы своими и, кончая, простонал мне в рот. Он поцеловал меня медленно и глубоко, размеренно толкаясь в мое тело, довершая собственный оргазм. Когда его бедра замерли, он отпустил мои руки и сказал с улыбкой, игриво кусая меня за плечо:

– Лютик, ты невероятная.

Карсон вышел из меня и перекатился на кровать, прежде чем встать и направиться в ванную, чтобы, как я предположила, избавиться от презерватива.

Спустя секунду он вернулся, вновь оказался на кровати и притянул меня в объятия.

– Так вот каким должен быть секс, – шокированно, почти с благоговением протянула я. Мой мозг все еще был затуманен оргазмом.

Карсон усмехнулся.

– Моему будущему мужу следует воздвигнуть алтарь в твою честь.

– Хм, напомни мне оставить тебе фотографию с автографом, когда будем прощаться. Повесите ее в центре гостиной.

Улыбаясь, я уткнулась лицом ему в грудь, целуя его восхитительную гладкую кожу.

Указательным пальцем я провела по ней плавную линию, очертив сосок, наблюдая, как он затвердевает от моего прикосновения. Я перекинула ногу через Карсона и почувствовала, что его член дернулся в ответ на мою близость.

– Грейс… – простонал он.

– Серьезно? Ты готов продолжить, так скоро? – я удивленно приподняла голову.

– Думаю, я тобой еще не насытился.

– Хорошо, что у нас в запасе целые выходные, – я рассмеялась. – Но думаю, мне нужно пару часов, чтобы прийти в себя. У меня ощущение, что мое тело – желе, в котором нет костей.

– Окей, – Карсон усмехнулся. – Но только если ты не будешь против, что я разбужу тебя посреди ночи.

– М-м-м… нет, если ты снова сделаешь мне так же хорошо.

Я почувствовала его улыбку, когда он коснулся губами моего лба в легком поцелуе.

– Хороших снов, Лютик.

– Почему ты зовешь меня Лютиком? – сонно прошептала я.

– Потому что твоя кожа такая же нежная, как его лепестки.

– М-м-м…

Я прикрыла глаза и через несколько минут уже заснула.

Карсон выполнил обещание разбудить меня посреди ночи. Он вошел в меня и чувственно, размеренно толкался, пока мы оба не достигли пика, застонав в приоткрытые губы друг друга от затопившего нас удовольствия.

Когда я проснулась рано утром, окутанная его восхитительным запахом, я почувствовала, как что-то горячее и твердое упирается мне в ягодицы. Я обхватила его толстый, твердый член ладонью и принялась ласкать, пока не почувствовала, как мурашки пробежали по его обнаженной коже. Получив разрядку, Карсон застонал от облегчения.

– Ты сводишь меня с ума, Лютик, – произнес он хриплым со сна голосом. – Но я совершенно не против.

Я спрятала улыбку, прижавшись лицом к его груди.

Мы вновь заснули, когда первый солнечный лучик заиграл в крошечном промежутке между светонепроницаемых штор, и не просыпались до тех пор, пока мой желудок не заурчал от голода. И, разумеется, я пропустила начало конференции.

Я выскользнул из постели и натянул одежду. Застегивая молнию и пуговицу на джинсах, я смотрел на Грейс. Она спала на животе, простыня едва прикрывала ее попку, а ее волосы густыми светлыми волнами разметались во все стороны. Она была похожа на богиню. Ночью я побывал внутри нее дважды и еще раз этим утром, и испытал три оргазма, и все же мне по-прежнему хотелось перевернуть ее на спину и вновь погрузиться в нее. Я не мог насытиться ею. Эта мысль меня слегка встревожила. Раньше со мной такого не бывало. Обычно я был на полпути к двери, прежде чем женщина успевала понять, что я ухожу. Не то чтобы я не был откровенен в том, чем я занимаюсь, да и женщины, которых я выбирал, давали понять, что им все равно. Лгали они или нет, меня не волновало.