Я всегда был верующим ребенком, ходил в церковь и верил в силу молитвы и целительную силу Бога. Я был настолько поглощен Иисусом, что во время ужина всегда улыбался, думая, что Он сейчас сидит рядом с нами за столом. В своих молитвах я просил у Него дать мне руки и ноги. Даже готов был удовольствоваться одной рукой или одной ногой. Но они не появлялись, и я злился на Бога.

Мне казалось, что я постиг Божий промысел. Я думал, Он создал меня, чтобы сотворить чудо, чтобы мир понял, что Бог есть. Я молился: «Господи, если Ты дашь мне руки и ноги, я буду путешествовать по свету, выступать по телевидению и рассказывать всем об этом чуде. И мир увидит силу Бога». Я говорил, что готов следовать Божьим путем до конца своей жизни. Помню свою молитву: «Господи, я знаю, что Ты сотворил меня таким, чтобы потом дать мне руки и ноги, чтобы это чудо доказало людям Твою силу и любовь».

В детстве я понял, что Господь говорит с нами на разных языках. Я чувствовал, что Он может ответить, вселив определенное чувство в мое сердце. Но вокруг меня была тишина. Я ничего не чувствовал.

Родители говорили мне: «Только Бог знает, почему ты родился таким». Я спрашивал у Бога, но Он не отвечал мне. Постоянные молитвы и вопросы, на которые не было ответа, жестоко меня мучили – ведь раньше я ощущал неразрывную связь с Ним.

У меня были и другие проблемы. Мы переехали за тысячу миль на север, в Квинсленд, где у нас не было родственников. Я разом лишился тетушек, дядюшек и двадцати шести кузенов. Переезд нелегко дался и родителям тоже. Несмотря на их поддержку и любовь, я не мог избавиться от ощущения, что забота обо мне тяжким грузом лежит на их плечах.

На мои глаза словно опустились черные шоры, которые мешали видеть свет. Я не понимал, чем смогу быть полезен хоть кому-нибудь, считал себя ошибкой природы, брошенным творением Господа. Родители изо всех сил пытались убедить меня в обратном. Они читали мне Библию, водили меня в церковь. В воскресной школе учителя твердили, что Бог любит всех нас. Но я не мог избавиться от своей боли и гнева.

Впрочем, в моей жизни были и более приятные моменты. В воскресной школе я с радостью пел со своими одноклассниками: «Иисус любит маленьких детей, всех детей мира, красных и желтых, черных и белых, все они одинаково дороги ему. Иисус любит детей мира». В окружении тех, кто поддерживал и любил меня, я пел от чистого сердца. И такие гимны утешали меня.

Я хотел верить, что Он любит и заботится обо мне, но, когда уставал и плохо себя чувствовал, в мою душу вновь закрадывались черные мысли. Я сидел в своей инвалидной коляске на игровой площадке и думал: «Если Бог действительно любит меня, как всех остальных детей, то почему Он не дал мне рук и ног? Почему Он сделал меня не таким, как остальные Его дети?»

Эти мысли появлялись даже днем и в самых обычных обстоятельствах. Я боролся с чувством отчаяния и ощущением того, что моя жизнь всегда будет трудной. И Бог не отвечал на мои молитвы.

Однажды я сидел на высокой кухонной стойке и наблюдал, как мама готовит ужин. Мне всегда это нравилось. Но в тот момент меня охватили черные мысли. Я не хотел быть тяжким грузом для моей матери. Мелькнула мысль броситься вниз со стойки. Я посмотрел вниз и подумал, как нужно было бы упасть, чтобы сломать шею и умереть.

Но я отговорил себя от подобного поступка. Ведь, если мне не удастся убить себя, придется объяснять мое отчаяние. Мысли о самоубийстве меня напугали. Я должен был рассказать маме о своих чувствах, но было стыдно. Не хотелось ее пугать.