Неясно, была ли у пятнадцатилетнего Оноре возможность излить свою любовь на женщину. Позже в письме к жене Виктора Гюго его сестра заметила, что ее брат созрел рано и принимал участие в любовных похождениях настолько интересных, что она предпочитает хранить о них молчание^>79 – возможно, в его похождениях принимала участие молодая англичанка, упомянутая в «Луи Ламбере»^>80 (в Туре жила большая колония англичан) или таинственная девушка в красном платье, которая не раз возникает на фоне приглушенных по сравнению с ней описаний долины Луары^>81. В некотором смысле объект любви почти не имеет значения. В силу своей любвеобильности Бальзак мог в равной степени восхищаться мужчиной, женщиной, а также животным, овощем или минералом.

Любопытно, что одним из любимых маршрутов, какой Бальзак выбирал для прогулок, была дорога в замок Саше, где он впоследствии напишет некоторые из лучших своих романов: Саше принадлежал семье друга, Жана де Маргонна. Бальзак всегда отзывался о нем с нежностью, даже после того, как узнал, что де Маргонн – отец Анри.

Если не считать нового знакомства с родными краями, короткий период, предшествовавший переезду семьи в Париж, был отмечен двумя довольно комическими происшествиями. Оба довольно любопытны, так как благодаря им Бальзак, хоть и не без двусмысленности, начал вписываться в общество Франции эпохи Реставрации.

Первым событием стал бал, который местные сановники давали по случаю проезда через Тур герцога Ангулемского, племянника Людовика XVIII^>82. После отречения Наполеона все принялись заверять друг друга, будто все это время поддерживали монархию. Оноре послали на бал как представителя семьи, так как отец его пойти не мог; он сидел один, любуясь великолепными нарядами и вдыхая аристократические ароматы. Точнее, он сидел один до тех пор, пока рядом с ним не села женщина, «как птичка, которая садится в гнездышко»: «Меня сразу поразили ее пухлые белые плечи… плечи, тронутые розовым, которые, казалось, вспыхивали, словно обнажились впервые… Я потянулся, дрожа, стараясь разглядеть вырез, и меня в высшей степени заворожила грудь, скромно прикрытая прозрачным газом, однако голубоватые, идеально округлые полушария отчетливо виднелись в кружевах».

Его реакция (по крайней мере, в романе) была немедленной: он бросился на обнаженную плоть, как романтический любовник худшего сорта. Вполне естественно, изумленная соседка пронзительно вскрикнула и бежала прочь. Только тогда понял он всю смехотворность своего положения, только тогда заметил, что одет «как шут».

Многозначительное происшествие описано в «Лилии долины» и, несомненно, сильно приукрашено. Бальзак имел обыкновение преувеличивать свою неловкость, и в его юношеских автопортретах почти нет следов той жизнерадостности и смешливости, которые запомнила его сестра. Однако сам бал имел место в действительности. Бал – одно из первых доказательств того, что Бальзака влекло в высшее общество; он пытался понять его, вписаться в него – как лично, так и косвенно, воссоздавая его в своем воображении^>83. Но тот случай, помимо всего прочего, мог бы стать предзнаменованием и того, что высшее общество будет упорно его отторгать. Несмотря на все свои генеалогические притязания, отец Бальзака родился в крестьянской семье, а его репутация чудака и вольнодумца не давала г-же Бальзак выглядеть респектабельно. С другой стороны, еще в пансионе Леге Оноре понял, что не принадлежит и к низшим классам. Социальная неопределенность, промежуточное положение, на которое часто указывают его современники, – один из тайных краеугольных камней, на основе которых Бальзак показал французское общество во всей его полноте. Его, если можно так выразиться, «социальная неуверенность» проявляется иногда самым неожиданным образом.