Перебрала в руках белые, такие же бархатные на ощупь, тонкие, словно лепестки цветов, листья. Рвать было жалко, но я не позволяла чувством затмить мой научный энтузиазм. Вцепившись в небольшую веточку, я резко дернула её на себя, но та, как гибкая резиновая струна, отрываться не хотела. Оседлав ногами толстую ветвь и совершив несколько неудачных попыток добыть нужный образец, я что есть мочи и со всей яростью, на которую только была способна, дергала непослушные ветки, когда была застигнута врасплох шумом копыт.

Я так увлеклась борьбой с деревом, что совсем не заметила, как подъехал Ратмир, застав меня за постыдным занятием порчи лесного имущества, по виду особо ценного. Я с опаской повернула голову в сторону жениха, одной рукой торопливо дергая завернутый подол платья в безуспешной попытке скрыть оголенные ноги, и размышляя, как сползти назад к стволу. В общем, куда ни посмотри, со мной творился срам полный. Я притворно улыбнулась, выражая бурную радость от встречи старого знакомого.

– Алёна! Что ты делаешь?! – знакомый не сдержал гневного окрика. А я от неожиданности вздрогнула и потеряла самообладание вместе с равновесием, соскользнув с ветви прямо на разъяренного всадника. Одна радость – мое резкое движение все-таки привело к тому, что веточка хрустнула и послушно оторвалась, увлекая за собой полоску коры. Моментально выступили желтоватые капли. Однако мои исследовательские действия не вызвали энтузиазм у хозяина леса. С явным презрением он поймал меня за талию и тут же опустил на землю, чуть ли не отряхивая руки, словно после грязноватого зверька, и нахмурился так, будто я вырубила пару-другую гектаров лесных угодий. Впрочем, я тоже поймала себя на недовольстве, что жениха пришлось ожидать до неприличия долго.

– Ой, – шмыгнула носом я, нелепо пряча добытое за спиной. – Извините. Я здесь… познанием занимаюсь. Как Вы и советовали.

– Что? – опешил жених.

– Изучаю виды, – уточнила я. Повисло тягостное молчание.

Ратмир стоял мрачно, пожирая меня пронизывающим взглядом и, судя по гневным искрам в глазах, изобретая очередной план наказания. Это я сразу поняла, потому что глаза его сузились сильнее, чем тогда, когда он внес в мою комнату хворостину. Пауза повисла у меня на плечах, так и норовя придавить к земле. Даже Черный фыркал осуждающе. Первым не выдержал мой язык и, глупо хихикнув, затараторил:

– Я… я заблудилась. Я просто хотела получше ознакомиться с угодьями. Да. – Сказала я откровенную ложь и покивала сама себе, стараясь в нее поверить. – Да, именно так все и было. Вот озеро изучить пошла. А тут и дерево такое. Необычное. И где Вы его взяли? Не посоветуете питомник, мне для матушки надо? – я сделала шаг назад, наблюдая, как брови молчаливого собеседника все больше сходятся на переносице. – У Вас тут, право, заповедник. Можно экскурсии водить. А они нынче недешевы, имейте в виду. Очень выгодно Вам будет, я уверена…

Лицо тирана осталось непроницаемо, кроме откровенной перекошенности оно ничего не выражало. Внезапно хозяин угодий взял себя в руки, приобрел сосредоточенность и ловко спрыгнул с Черного. Медленно стянул перчатки и что-то шепнув в сторону коня, легко хлопнул его, посылая прочь. Я грустно пронаблюдала, как средство передвижения резво скрылось за кустами. Признаться, поворот меня удивил, ведь мне казалось, что сейчас тиран, став на минуту галантным рыцарем, непременно предложит подвезти даму до дома, оставив разборки до теплых покоев. К тому моменту я надеялась, что буря в темных глазах уляжется и мне не придется бегать по всему поместью, спасаясь от ремня. Но у «рыцаря» были другие планы.