Именно поэтому я не разрешила Насте взять с собой шпагу. По ней опознать бывшую мажорку, бившуюся на дуэлях с местной аристократией, было вообще проще-простого. Шпага то фамильная, передающаяся в роду матери. Ну и к тому же оружие все еще проходило как вещественное доказательство по следствию о покушении. Подруге даже кровь с нее стереть пока не позволили.

С Томом было все иначе. С нами то простой народ никогда не сталкивался, а обитатели светских балов на рынок захаживали редко. Его отлично знало полгорода. Личный секретарь регента, главы Треста, да и вообще всего Западного Королевства. Эта должность когда-то открывала настежь любые двери, едва не срывая их с петель, так что Тома легко могли опознать даже в шлеме – просто по голосу и походке. Если шпага Насты могла нас демаскировать теоретически, то Том был бы просто как яркий фонарь, зажжённый в темноте, или еще хуже – как толстый набитый купюрами кошелек, который неосмотрительно достали из кармана в криминальном районе.

Марко, кстати, тоже попытался запретить мне брать с собой меч, но был послан далеко и аргументированно. Клинок вообще не примелькался на улицах Праги, чтобы быть узнанным прохожими, да и внешне не так чтобы очень приметный. Черные ножны, да темная рукоять с красным шнурком. Если не вытаскивать его странное угольно-черное матовое лезвие, то он вообще может сойти за дубинку, которую из самодурства носят не на поясе, а за спиной. К тому же нам с Настой пришлось накинуть поверх формы меховые плащи из-за мороза в столице, так что мой меч вообще не сильно то и мозолил глаза.

В Праге было непривычно холодно. Обычно тут даже зимой редко выпадал снег, и температура держалась в районе нуля, но мы вдвоем хрустели подошвами по толстой утрамбованной покупателями подстилке из снега и льда. На крышах павильонов сугробы достигали почти метра. Рыжая тут же подсказала мне, что на улице минус пять. Вполне нормально для Москвы и, тем более, родного Сумкино, но по местным меркам стояли прямо-таки аномальные морозы.

Прежде чем ломиться к Казимиру, я хотела побыть на базаре и послушать: о чем говорят люди. Для этого нужно было пройти по рядам несколько раз, чтобы народ успокоился и расслабился. Когда один и тот же патруль постоянно бредет мимо и никого не трогает, то постепенно его начинают воспринимать как фон.

Продавцы и покупатели скоро перестали замолкать при нашем появлении и я, наконец, смогла погрузиться в пучину слухов, ибо о чем еще говорить незнакомым людям, когда цену и качество товара уже обсудили, но этикет сделки требует поговорить еще чуть-чуть? Конечно же чаще всего звучало: «а вы слышали, что…». Мои уши как локаторы ловили слова «королева», «правительница» и тому подобные. Уже через час я знала, что появление Красной Королевы тут не более чем чудаковатый слух, в который большинство все-таки не верило. Что-то вроде: «А вы слышали, что где-то в Африке поймали крокодила величиной с локомотив». «Да что вы говорите, ужас какой. Кстати, почем это платье?»

Примерно также обсуждали и то, что их старая – вот уж точно не люблю это слово по отношению к себе – правительница проявилась где-то на столь далеких рубежах, что даже непонятно существует ли такое место вообще.

Ситуация становилась яснее. Если обо мне болтают ныряльщики на базаре, значит Казимир уже точно в курсе. Из этого вытекало два вывода. Как минимум, мне не придется доказывать ему, что я не миф. Уж он то точно понял о ком нашептала ему разведка. С другой стороны, он действительно мог стоять за покушением. Тем более, что барон де Беф, глава тайной службы королевства, лучше всех понимал, что Красная Королева скоро объявится в столице, и, потирая шрам от нанесенной мной раны, вряд ли забыл мое обещание чем закончится для него наша следующая встреча.