– Почему? – в контексте всего, что я видел, смотрится несколько… фантастично.

– Потому что мы не убиваем преступников. Парень, мы давно уже не в постиндустриальную эпоху живём. Тебя ждёт срок и исправительные работы. Надолго, на очень долго. Возможно, навсегда. Но это будет жизнь.

– Система, завизируй сделку! – требую у пустоты.

«Зрители желают, чтобы вы сделали выбор без точных данных.»

Чего?

– Что, отшили тебя? Система таких как ты не жалует. Сдавайся, парень.

– Ах так, значит? Шоу требуем? Живой – очень смешной клоун? – раскланиваюсь перед камерами. – Много крови и шутеек! Оставайтесь с нами, в следующем выпуске мы обязательно кого-нибудь ещё убьём.

А потом я сдался. Уронил на землю оружие. Сделал четыре шага в сторону, в центр зала. Лёг на живот и заложил руки за спину. Так, чтобы их легко можно было вывернуть. А потом в бар влетели еще люди, но я их не видел, меня впечатали лицом в пол.

Уже когда на моих руках затянулись шёлковые стяжки, я от души восхитился мастерством копа. Как же красиво легавый меня развёл! Переключил истерику и продемонстрировал, что смерть не лишит моих проблем. Потом обозначил возможность выжить, только обозначил. И подсёк. В самый уязвимый момент. Да, талантливые тут люди работают.

– Мужик, моё уважение к тебе! Ты реально круто сработал! – в такие моменты лучше лишний раз восхититься человеком. Вдруг он передумает бить меня по почкам?

Меня вздергивают на ноги и сажают на стул.

Ко мне подходит коп, который со мной разговаривал. Шлем с набором визиров он снял. Шея закрыта горжетом, под подбородок. Внимательный взгляд серых глаз и щётка усов, которыми легавый, кажется, ощупывал пространство. Как кот вибриссами.

– О, я рад, Живой, что ты воспользовался моим ценным предложением, – меня воткнули на раскладной табурет напротив представителя власти. Знать бы, чьей власти. – Я думаю, ты должен знать, что там, среди тех парней, которых ты убил, был мой сын. Хороший парнишка, который всего лишь хотел выжить в этой кровавой бочке с помпейскими машинами и остаться человеком!

– С кем? – мне эта информация показалась важной. Ещё более важной, чем приступ паники. К убийце своего сына вы будете так добры и ласковы только в одном случае… Когда знаете его судьбу. И она вас радует. В серых глазах копа плавился камень.

Так что я паниковал и хамил. И занимался самообманом до кучи. Это я не паникую и хамлю, а всего лишь узнаю критически важную информацию.

– Помпейские машины. Это исконные обитатели станции, их создал местный ИскИн-архитектор. Вокруг нашего контакта и строится игра, – капитан смерил меня холодным взглядом и раздражённо пошевелил усами.

– А, Эльдразионы…

– Да, и они в том числе. Некоторые из них обладают подобием разума. Ты хорошо держишь лицо, Живой, но я чувствую твой страх, я вижу его по дрожанию ресниц, по капелькам пота, по тому, как сужаются капилляры у тебя на лице, – капитан прикоснулся к виску подушечками пальцев и я понял, что речь идёт о тех самых эволюциях, очками которых меня наградили. Видимо, можно как-то прокачивать свое тело. И коп развил способность видеть больше.

– Да я… это вышло случайно, я…

– Вот и считай, что я тоже решил воспользоваться случаем, – то, с каким воркующим придыханием капитан произнёс эту фразу, едва не заставило меня биться под руками конвоиров, – и очень интересно развил наши с тобой отношения. Не потей, Живчик, сейчас за тобой придёт машина. И мы с тобой больше никогда не увидимся. Точнее, ты меня не увидишь. А я тебя – да. Даже подписку… оформлю.