– И забыть, что тут творится?! – взъярился он уже по‑настоящему.

– Поймите, – устало вздохнул я, – вы ничего не сможете сделать, ничего. Выйдет новый патч на игру и этот мир будет переделан по‑новому. Как вы будете с этим бороться? Вы даже игроков убить не можете, максимум в тюрьму отправить.

– Это мы и хотим исправить, – закричал взбешенный моими словами хозяин и, подпрыгнув на лавке, попытался ударить меня в бок ножом. Нож от меня отскакивал, даже не приближаясь к телу.

– Тут вообще‑то стартовая локация, а я третьего уровня, – заметил я, когда он раскраснелся и из ушей едва‑едва не валил пар от напряжения.

– Пропадите вы пропадом! – он отпрыгнул от меня, но споткнулся, и я как в замедленной съемке стал наблюдать, как он медленно стал падать на пол с подвернутой рукой. Мгновение, тихий удар, и вот уже лужа начала расползаться под ним.

В уши ударил женский крик. Я посмотрел вверх и недоумевал, чего это она, показывая на меня пальцем, кричит.

– Убийца! Ты его убил!

– Заткнись, дура! – мои слова прозвучали спокойно и попали в период её набора воздуха в легкие. – Не видела, что ли, он сам упал.

Ответом мне был еще больший по уровню децибел звуков «воздушной тревоги». На шум поварихи в харчевню вбежали два стражника, те, что дежурили у ворот, и недоуменно уставились на орущую неё, на спокойно сидящего меня и на остывающий труп, лежащий в луже крови. Моя фраза, что это был несчастный случай, почему‑то их не убедила, меня скрутили и потащили к дому старосты.

Не знаю, то ли день был несчастливый у этой деревни, то ли мне повезло, но в этот момент в деревню вошёл Миша и с ним четверо его спутников. А как вы знаете, у русского человека возникает только одна естественная реакция, когда он видит, что его родственника куда‑то тащат.

В общем, через пару минут я перевыполнил начальные рекомендации по получению нужного мне навыка, по моей вине погибло сразу восемь НПС. Ведь кто мог знать, что Миша приведёт с собой для паровоза игрока сто пятидесятого уровня, который одним массовым скилом убьёт и волокущих меня стражников, и ещё пятерых деревенских, которые выбежали посмотреть на разворачивающееся действо.

– Так, деда, – внук просто лучился довольством, посматривая на своего друга, – надеюсь, все квесты тут сделал за то время, пока меня не было? А то ты минусовой репутации тут неслабо отхватил, больше тебе тут делать нечего.

– Сделал, – автоматически произнёс я, вспомнив, что после каждой смерти здешнего НПС мне добавляли по сто ненависти от деревни и королевства. В том числе почему‑то и за тех, что убил не я, а тот высокоуровневый игрок.

– О! Отлично, тогда быстренько валим отсюда, – заключил он. – Валера, а тебе как? Сколько ненависти добавилось?

– Нисколько, – удивлённо пробасил он, – видимо, добавили тому, кто был зачинщиком истории.

Все посмотрели на меня, мне впервые стало неудобно под пристальными взглядами подростков.

– Да, Мишаня, – улыбнулась и подмигнула мне единственная девушка в отряде, – дед у тебя олдскульный. Первый раз слышу, чтобы в стартовой локации НПС завалили, а он тут за два часа в игре восьмерых ухлопал.

– Если говорить о чисто механических действиях, – я решил сопротивляться таким наговорам, – то первый умер от несчастного случая, а стражников и остальных убил ваш друг. Я не понимаю, почему ненависть за всех дали мне.

Огромный, закованный с ног до головы рыцарь засмеялся гулким басом, вслед за ним стали смеяться и все остальные. Внук, отсмеявшись, объяснил мне причину их смеха.

– Деда, для игры неважно кто убил, важно то, что ты затеял всё это и теперь все прелести нелюбви НПС будешь пожинать ты. Так устроена игра. Есть даже люди, которые подставляют других игроков, стравливая их с НПС, а потом, когда у них будет статус «Презираемый», убивают без проблем, забирая всё с тела.