Такси вызвать не с чего, прикрыть дыру нечем, магазина одежды рядом нет, автобусной остановки тоже. И как назло ни одного прохожего, чтобы попросить телефон. Что делать?

Не придумав ничего лучше, я вернулась в супермаркет. Там приглядела свободную кассиршу и, сгорая от стыда, попросила вызвать такси.

О том, что твориться у меня сзади, я старалась не думать, а, чтобы не светить белыми трусами в чёрный горошек, ждала машину на улице, прислонившись к стене.

В этот раз за мной приехали быстро, не прошло и десяти минут.

На заднее сидение белой иномарки садиться пришлось с большой осторожностью, чтобы не расширить брешь в штанах, иначе до дома я буду идти мелкими перебежками от одной стены до другой.

Таксист высадил меня почти у самого крыльца. На моё счастье никого рядом не было, я как раз успела перед обедом. Ещё пол часа, и пришлось бы краснеть перед половиной соседей.

Оглядываясь по сторонам, будто за мной гонятся, торопливо скрылась в подъезде и только после этого перевела дух.

Я планировал быстро переодеться и надеялась, что Жени нет дома. Хотелось его проучить и заставить волноваться. Да и просто сбежать от разговора. Я боялась услышать правду. Зачем он взял отпуск на неделю? Почему мне не сказал об этом? Где он был всю ночь? От одних только предположений сердце замирало, а что будет, если они подтвердятся - страшно представить.

Замерев перед квартирой, я собралась с духом и вставила ключ в замок. Дверь оказалась не заперта.

Сильно удивившись, осторожно заглянула в прихожую и наткнулась на Женю.

— Что происходит? — растерялась я, когда увидела чемодан в его руке. При моем появлении он поменялся в лице. Было очевидно, что Женя хотел избежать нашей встречи.

— Вот только не ори. Иначе уйду без объяснений, — скривился, но всё-таки ответил.

— Слушаю, — я так и осталась стоять в дверном проеме, позабыв обо всём на свете. В предчувствии нехороших новостей на глазах навернулись слёзы.

— Ещё вчера я сомневался в своём решении, но ты сегодня убедила меня, что так будет лучше для нас обоих, — Женя говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Поживешь одна. Разберёшься в себе, может, здоровьем, наконец-то, займешься.

— Ты меня бросаешь?! — мой голос дрожал. Хотелось рёвом реветь, но не дать ему уйти. — Бросаешь? Когда мне как никогда нужна твоя поддержка? — упрек всё же сорвался с моих уст.

— Моя поддержка делает только хуже. А так ты, может быть, всё осознаешь и зашевелишься.

— Не поступай так со мной. Прошу, — я готова была заскулить, наплевав на гордость.

— Да пойми же ты, наконец, я не могу больше так. На тебя ведь невозможно повлиять. Поддержка тебе не помогла, и, когда я стал отстраняться, это на тебя тоже не подействовало. Ты упорно продолжаешь не замечать проблемы. С меня хватит! Я устал! Мне тридцать лет! Я хочу детей! А от тебя их не дождёшься!

— Ты уходишь к другой? — вздрогнув как от пощечины, задала самый страшный вопрос, но ответа не последовало.

Больше не говоря ни слова, Женя отодвинул меня в сторонку и ушёл, прихватив чемодан, а я так и стояла в дверях и смотрела ему вслед.

Слёзы рекой текли по щекам, нос быстро заложило и стало нечем дышать.

Через какое-то время я всё же заставила себя закрыть двери и пойти умыться. Затем я нашла старый телефон, вставила туда сим карту и позвонила Тамаре.

— Ну, наконец-то. Ты куда пропала? Полчаса до тебя дозвониться не могла, — с ходу начала она.

— Том, — я не сдержалась и заплакала в голос.

— Боже, Алёна! Что случилось? — растерялась подруга.

— Напиши пожалуйста за меня заявление на отпуск. Ты же умеешь подпись мою ставить, — попросила, продолжая рыдать.