– Это святое место, Саша, тут должно быть храму, – разговор начался в деловом ключе.

– В смысле? – ошалел Саша, – Ведь эта земля в собственности! Все документы в порядке!

– У людей одни законы, а у бога другие, – парировал поп, – Ты молод, Александр, нельзя жизнь начинать с такого греха.

– Освятите себе любое место, вам земли, что ли, мало?

Поп зажмурился и так сокрушённо перекрестился, словно Саша на его глазах поел с запретного древа и не поперхнулся.

– Гордыня твоя может дойти до глубин адовых, – сказал поп, как гопник говорит: «Ты теперь ходи, да оборачивайся, мало ли чо».

– Что же вы хотите? – спросил Саша.

Отец Вениамин вдруг резко повернул влево, и Саша, привыкший к правому вращению, не успел сориентироваться и упёрся в красное лицо.

– Продай участок церкви, Александр! Убойся бога и воздай ему славу, ибо наступит час суда его.

Саша, весьма удивлённый, что святой отец не потребовал отдать землю даром, спросил:

– Но… сколько вы готовы за него заплатить?

– А сколько стоит твоя благодать? – вдруг прокаркал худой, и Саша понял, что рано обрадовался.

– Мне, Александр, право, страшно стоять с тобой, – сказал Отец Вениамин. – Прогневишь бога, и ударит тебя небесная длань, а меня заодно.

– Не думаешь, что могут тебя взять, да и отпеть заживо за упрямство твоё? – вставил отец Никодим.

– Горе грешнику, ибо воздастся ему за дело рук его, – продолжал отец Вениамин.

Ни гопники на районе, ни цыганки с рынка не сравнились бы с отцами в искусстве убеждения. Однако, как и простые уличные хулиганы, употребившие много слов, но так и не пустившие в ход кулаки, святоши стали надоедать. Саша даже приготовился произнести какое-нибудь богохульство.

Не найдя в Сашиных глазах веры хотя бы с горчичное зерно, и не желая терять лицо, отец Вениамин по радиусу побрёл к воротам. За ним последовал и отец Никодим. Сопровождаемые Сашей, они сели в свой джип.

– Даём тебе, Александр, срок до Пасхи, и будь господь с тобою, когда примешь ты верное решение, – сказал на прощание отец Вениамин.

– Я вам сразу скажу, участок не продаётся, – ответил Саша.

– Как фамилия твоя? – прорычал отец Никодим.

– Попов! – сказал Саша и не смог сдержать улыбку. Впервые его фамилия так подходила к случаю.

Лицо священника вытянулось от неожиданности. Он несколько секунд глядел на Сашу, потом захлопнул дверь, и джип рванул с места.

Чудны дела твои, господи! Двадцать лет об этом несчастном участке никто и не вспоминал. Стоило только тронуть, как сразу… Через несколько дней впритык к забору в землю был воткнут трёхметровый сосновый крест. На приколоченной к нему пластиковой табличке церковным шрифтом было выведено:

«Пресвятая Богородица явилась в небе над местом сим 03 августа 1919 года, предвещая страшные гонения и благословляя на мученический подвиг. С 05 февраля 2014 года благословляется строительство храма во имя иконы Покрова Божией Матери на земельном участке д. № 1 пер. Д. Ушкиной. Милость Божия и заступление Божией Матери да будет с нами и над градом нашим».

Саша проверил, крепко ли стоит крест. Расшатать и уронить его он не решился, потому что в прошлом году в городе поймали трёх вандалов с бензопилой за спилом аналогичного креста и до сих пор не отпустили. Жаловаться он не стал – крест стоял за пределами его участка. Скоро Саша надолго забыл обо всей этой теме.

Месяц Клёнов пел Саше «Всё хорошо, прекрасная маркиза», но не показывал никаких результатов. Саша не знал уже, какими словами успокаивать шефа. Да, проектирование идёт по графику, но до самого мая Клёнов ничего не покажет. Почему? По договору. Кто заключил такой договор? Саша. Может, шефу найти кого-то потолковее Саши? Нет-нет, Саша обязательно исправится и справится. Конечно, справится, иначе шеф не знает, что с Сашей сделает, и Саше тоже лучше этого не знать.