Все взбивалось венчиком и съедалось-выпивалось. Раньше везде продавался питьевой спирт «Роял», его надо было как-то облагораживать, а чем же, как не яйцами со сгущенкой? Можно было и ванили положить, еще чего, по вкусу, короче, самый что ни на есть шикарный напиток. Хотя напитком его было неправильно называть, это был скорее очень алкогольный десерт. В бутылку мы его не заливали – оттуда потом не выстучишь, так и подавали в салатнике с половником.
Иногда Лидка доставала домашнюю настойку из черноплодной рябины. Рябина росла у нас на даче, и каждый урожай превращался в несколько литров черно-красной, терпкой, как сама ягода, сладкой шикарной настойки. Лидка говорила, что она очень полезная, и часто добавляла себе в чай ложечку-другую. Баба Поля же всегда в чай крошила антоновку, алкоголь не употребляла.
Собирала ягоды всегда я. Гнула тяжелые ветки, чтоб не поломать, отрезала ножницами соцветия ягод и целилась, чтоб они попали прямо в ведро. Потом мы всем женским семейным коллективом ягоды мыли и перебирали. Банки стояли наготове, водка или спирт ждали своего часа. Надо засыпать ягоды в банки, немного размять их деревянной толкушкой, добавить гвоздику и сахар и хорошенько перемешать. Закрыть банку марлей и оставить так дня на два. Через два дня влить в банку водку или спирт, кто как любит, закрыть полиэтиленовой крышкой и убрать в темное место на два месяца. Потом нужно процедить и разлить настойку по бутылкам.
Для настойки понадобятся:
1 кг черноплодной рябины,
500 г сахара,
1 л водки,
3 бутона гвоздики.
Вот такое у меня было непростое детство. Карты, маньяки, разврат, обжорство, выпивка и отсутствие родителей.
Всем бы такое!
Лидка и Ося
Часто к нашей подростково-старческой компании присоединялся денежный игрок, Иосиф Кобзон, который очень любил Лидкиных друзей и приглашал их на все свои концерты. Он часто играл с нами. Мой стартовый капитал в 26 рублей 18 копеек оттуда, из крупного выигрыша у Кобзона.
Мне кажется, что Иосиф Давыдович Кобзон, или Ося Давыдович, как я его всегда называю, всю жизнь был рядом с нами, с отцом, с мамой, хотя познакомились мы семьями, наверное, в самом начале 70-х. С папой, скорее всего, он виделся и раньше, на концертах и «Огоньках», а домой к нам пришел, когда папа увлекся сочинением песен.
Особые отношения у него сразу же установились с Лидкой. Она вообще была чертовски обаятельной и сама безумно любила артистов. Лида была из тех редких женщин, которые, не обладая особенной красотой, чем-то так на уровне подсознания привлекали мужчин, что не счесть им конца. Маленького роста, ладненькая, потрясающе зеленоглазая, она обожала жизнь! Всё ей было в радость, но самую большую радость приносила она. Своей безоглядной любовью и жизнелюбием.
Осю она обожала. Надеюсь, как и он ее. Она готовилась к каждому его приходу, делая помимо его любимой картошки с яйцом и салом еще много всяких вкусных и не совсем полезных вещей. Блинчики, например. А Ося рассказывал ей неприличные анекдоты, которыми она потом делилась со своими подругами, и они громогласно ржали на весь дом, но когда я прибегала на смех, весело отсылали меня со словами: «Тебе еще рано!» Привозил ей журналы с девочками из заграницы, которыми она хвасталась все тем же подругам, и все хором удивлялись: до чего же бесстыдные и развратные стали девки! Но улыбки их говорили о том, что лет 50 назад они еще и не такое творили!
Молодой Ося с удовольствием блистал среди бывших примадонн и комических старух. Этих встреч «девушки» ждали, все время уточняя время, к ним готовились – приходили в прическах, ложных бриллиантах и в платьях с люрексом, приносили портвейн и самодельные ликеры.