Не интересовал девушку и интеллигентный Изя с его вечно съезжающими на кончик носа очками и желанием все в жизни подчинять математическим формулам и строгим расчетам.

– Вот, я построил схему. – И он гордо доставал из кармана смятый тетрадный листок, испещренный кружками, квадратиками, цифрами и стрелочками. – Согласно точному расчету я женюсь через два года, через три стану отцом, через пять повторю этот подвиг.

– А почему женишься через два года?

– Защищу диссертацию и сразу женюсь. Мысли о суетном не должны отвлекать ученого.

– А что, потом бросишь науку?

– Пойду в изобретатели. А изобретателю необходима муза. Тут уж без жены не обойдешься.

– Разумно.

– А то! У меня по-другому не бывает.

– А где, Изя, жену искать будешь?

– Так я уже нашел. Это ты.

– Я?! – Ира еле сдерживалась, чтобы не захлебнуться от смеха.

– Да, а ты что, против?

– Ну, я так понимаю, что в ближайшие два года ты будешь занят другими вещами, так что с ответом можно и подождать?

Изя заглядывал в листок, что-то проверял в фигурах и цифрах и удовлетворенно соглашался: «Можно», – и отбывал восвояси. А она отправлялась к маме и Саше со смехом докладывать о том, что обручена. «Но вы с папой можете не волноваться. В ближайшие два года на свадьбу раскошеливаться не придется».

– Я уже боюсь, Ирочка, что с таким подходом нам вообще никогда не придется раскошеливаться на твою свадьбу.

– Ты чего, мамуль? Мне всего двадцать.

– Уже двадцать! – И это говорила мама, которая еще вчера строго обучала дочь правилам игры. – Смотри, не провыбирайся.

– Не выбирая, нельзя сделать правильный выбор.

– Иногда и первое попавшееся может оказаться вполне приличным. – Мама настаивала.

Ира тут же вспоминала своего первого ухажера, который хвастался знанием двух стихотворений Евтушенко и ассортимента пива в ближайшем магазине, и брезгливо кривила губы:

– Нет, не может.

– Ох, смотри, Иринка! – И мама горестно качала головой. Что за напасть такая? Друзей хоть отбавляй, а ничего серьезного. А где новые знакомства взять? На девичьем филфаке очередь из женихов выстроиться не может. – Ох, смотри!

– Смотрю. – Ира подмигивала Саше, и они начинали дружно хихикать, а мама смотрела на них, смотрела, а потом тоже начинала смеяться. И так хорошо было, легко, беззаботно от этого общего смеха…

Но все это было до него. До похода, до Самата. Как давно это было! В какой-то прошлой жизни. Странно. Было в прошлой жизни, а не прошло, не заросло, не зарубцевалось. Так и слышатся отголоски в настоящем, так и ноет, будто в непогоду, старый шов. Как нелепо! Словно и настоящего никакого нет. А ведь есть. Вот же оно: стоит подбоченившись, смотрит вызывающе.

– Мам, так дашь телефон?

Ира тяжело поднялась из-за стола, покачала головой:

– Это, Мань, не выход.

– Что – не выход?

– Навязываться. Если с тобой не хотят общаться – не проси.

– А ты никогда не просила?

– Я? – «Лучше бы не просила».

– Ты. Не навязывалась?

Через десять дней после возвращения из похода Ира окончательно поняла: мысли о случайном приятеле с мехмата укрепились в ее сознании так прочно, что необходимо срочно либо найти им какое-нибудь оправдание, либо получить веские основания для того, чтобы окончательно избавить от них свою голову. И того и другого добиться можно было одним-единственным образом: найти повод для встречи. Одной из любимых ее песен была как раз та самая, про веселый ветер, а там, как известно, «кто ищет – тот всегда найдет». Нет, она не собиралась караулить, ходить в главное здание, узнавать расписание. А без подобной информации вероятность того, что студент филологического факультета МГУ может случайно столкнуться с «математиком», равнялась бы согласно известной теории Эйнштейна сотым долям процента. Можно месяцами не встречаться с соседями по подъезду, поэтому и ждать свидания с человеком, который все учебное время проводит в другом здании, было бы таким же нонсенсом, как подкарауливать медведя в лесу глубокой зимой. Ира, конечно, ощущала себя охотницей, но мерзнуть в сугробах в безнадежной засаде не собиралась. В конце концов, не зря же она с таким трудом выторговала у родителей разрешение взять в поход не только Сашу, но и новую видеокамеру. Теперь она была счастливым обладателем хроники сплавов, хохота, ругани, утренней рыбалки и ночных бдений у костра. Несколько мучительных вечеров у магнитофона – и новые технологии освоены: смонтирован веселый, легкий фильм, который только и ждет, когда же друзья-походники соберутся на просмотр. Оливье нарезано, стаканы с терпким молдавским наполнены и…