- И девушка у тебя есть? – очередной вопрос, а следом невинный взгляд скрытого любопытства.

Тагир оторвался от пельменей. В черных глазах зажглись озорные огоньки.

 - У меня есть мечта, - от мягкой улыбки Анне вдруг стало жарко, и она потянулась за стаканом с водой. Вот она коварная китайская кухня! Во рту все пересохло и горит от перца.

- Брюнетка, блондинка, а может рыжая?

- Это не мечта, это – реальность, - с толикой сожаления промолвил Тагир.

            Все ясно, поставила диагноз Анна. Знает она таких. Гоняются за каждой красивой женщиной, теряя голову, а познакомившись поближе, разочаровываются и снова уходят за следующей мечтой. И обзываются такие просто – бабник.

-Уверена, реальность тебя не слишком удручает, - усмехнулась девушка. Она никогда не заводила романа с бабниками. Слишком велика была цена за подобное знакомство. Да и гордость не позволяла быть …дцатой дурой, павшей к ногам этого красавца. И Тагир был мгновенно перемещен в дальний круг, с единственной возможностью приблизиться – стать другом.

- Увы, она далека от мечты, - состроил скорбную гримасу Тагир. Он чутко уловил перемену отношения к нему девушки, и, похоже, она ему не понравилась.

- Расскажи о своем мире, - попросила Анна, и Тагир начал рассказывать о маленьких домах, раскиданных среди лесов и полей – маги не строили городов, предпочитая жить на хуторах, ведь с порталами и мыслесвязью расстояния теряли свое неудобство; о странных городах-призраках, полностью пустеющих ночью – там работали и учились только днем; об умных домах, умеющих и защитить, и убрать беспорядок, и еду приготовить; и о многих других чудесах иного мира.

            Когда они прощались около дома, Тагир задержал её руку в своей ладони.

- Обещай, синеглазка, - он снова вспомнил это дурацкое прозвище, - если у тебя возникнут сложности или ты почувствуешь неладное, позвони мне. А если совсем припрет, беги к нам. Около портала всегда есть кто-то, тебя защитят. Обещай!

- Хорошо, - кивнула девушка, понимая, что никогда не позвонит.

- И может повторим?

            Она покачала головой, мягко высвобождая руку. Во-первых, никаких бабников, а во-вторых, ситуация с переселенцами и так непроста, глупо усложнять её еще больше.

- Я понял, Синеглазка.

            Её вдруг прижали к себе, его губы мягко коснулись щеки девушки. Аромат дорогого парфюма, запах смазки и ментола, а может, к черту правила?

            Мгновение - и он отстранился.

- Прости, не удержался.

            Она, конечно, не поверила в его раскаяние. Не будь он теневиком, а она Хозяйкой, у них был бы шанс, а так…

- Спасибо за ужин и… прощай.

            Развернулась, стараясь быстрее выкинуть сожаление из головы.

- Я позвоню, Ань, обязательно позвоню.

            Да-да, а она не ответит.

            За спиной взревел мотор машины, а она уже открывала дверь подъезда.

            Стараясь не шуметь, положила ключи на тумбочку. Не включая свет, сняла сапоги, стянула пуховик. Шагнула вперед и запнулась о нечто – большее и лохматое, перекрывшее коридор. Не удержала равновесия и села на пол.

- Вальди? – прошептала. В темноте тяжело вздохнули, а потом на колени легла голова собаки. Девушка провела рукой по ушам, погладила нос и наткнулась пальцами на что-то мокрое.

- Вальди, ты, что плакал? Из-за меня? – выдохнула.

            Комок подкатил к горлу, и Аня ощутила себя бо-ольшой такой свиньей.

- Господи, Вальди, - она обхватила морду собаки, прижала к груди, гладя пса по спине, и быстро зашептала: - Неужели ты мог подумать, что я брошу тебя, Павла, Фиолетика? Брошу всех вас? Продамся из-за каких-то денег? Глупый, глупый пес. Никогда. Слышишь, никогда и ни за какие деньги! Мы же семья, дурашка, и не смей больше плакать.