КЭТТИ. Дорогой дядюшка! Я борюсь с искушением немедленно ехать в Берлин, настолько я опасаюсь за вас! Этот несчастный Вирхов еще жив? Право, я боюсь, что ваша жизнь сейчас больше под угрозой, чем во время всех сумасшедших проделок в Биаррице. Засим предупредите от моего имени господина Вирхова…

Входит ОРЛОВ с телеграммой в руке.

ОРЛОВ. Успокойся. Пришла телеграмма из Берлина: Вирхов от дуэли отказался.

КЭТТИ (облегченно откинувшись). О, Господи! Слава Богу…

ОРЛОВ (подходит к ней, берет ее письмо и читает). Гм… Знаешь, если бы у меня в миссии была должность шифрера, ты была бы первым кандидатом.

КЭТТИ. Что ты хочешь этим сказать?

ОРЛОВ. Читая твои письма, я не знаю, от кого ты шифруешься – от почтовых цензоров или от меня?

КЭТТИ (холодно). Конечно, от тебя, дорогой. Сначала по приказу Горчакова ты отвез меня в Биарриц, чтобы сблизиться с Бисмарком. А когда ради этой близости он спас Россию от войны с Европой, ты закатываешь мне сцены ревности.

ОРЛОВ. Ты сказала «ради близости»? Неужели ты?..

КЭТТИ. Неужели я что? Договаривай!

ОРЛОВ. И договорю! Ты… Ты спала с ним?

КЭТТИ (подумав). Конечно, нет. Но это… Это не избавляет вас от выбора.

ОРЛОВ. Какого еще выбора?

КЭТТИ. Когда-нибудь, князь, вам все-таки придется решить, что для вас важней: верность жены или верность России?

ОРЛОВ (подумав, после паузы). Я тебя люблю и не отдам никому. (Швыряет ее письмо и уходит).

КЭТТИ (горестно). А никто и не берет…

Входят ИОГАННА и БИСМАРК, медленно проходят по авансцене.

БИСМАРК (на ходу). На улице весна, мне всего пятьдесят, а я полная развалина – нервы ни к черту, ноги болят, астма. И эти морщины, мешки под глазами…

ИОГАННА. Нужно позвать врача.

БИСМАРК. Да знаю я, что он скажет! «Нельзя столько жрать»! Но с этим я ничего не могу поделать.

ИОГАННА (насмешливо). Конечно. Еда тебе заменяет секс. Тогда поезжай в свой Биарриц.

БИСМАРК. Ты серьезно?

ИОГАННА. Mein lieber! Ты же знаешь, у меня нет склонности к зависти или ревности. Я рада, что ты нашел эту очаровательную женщину.

Оба уходят.

КЭТТИ (возмущенно). Дядюшка! Неужто газеты говорят правду? Неужели вы хотите поехать в Биарриц без Кэтти? (Пишет письмо) Если вы так поступите, я вас никогда не прощу и отрекусь от дядюшки ВО ВЪКИ ВЕКОВ!.. (В бешенстве мечется по сцене) И, вообще, чем вы собираетесь там заняться? Мы же приедем туда только в первых числах октября. Нет, пожалуйста, можете ехать без меня, но не смейте никого водить в наш грот! Адьё, злой дядюшка! (Стремительно уходит)

Входит ПОЧТАЛЬОН с посылкой в руках.

ПОЧТАЛЬОН. Фрау Бисмарк! Фрау Бисмарк!

Входит ИОГАННА.

Гутен морген, фрау Бисмарк. Посылка для министра-президента.

ИОГАННА. Посылка? Откуда?

ПОЧТАЛЬОН. Из Польши. И письмо из Брюсселя.

ИОГАННА. Данке шон.

ПОЧТАЛЬОН уходит.

Отто! (Зовет) Отто!

Входит БИСМАРК в домашнем халате, с трубкой во рту.

Извини, дорогой, тут посылка из Варшавы и письмо от твоей Кэтти.

БИСМАРК (оживляясь). От Кэтти? (Нетерпеливо вскрывает письмо).

Поставив на лежак посылку, ИОГАННА открывает ее и достает из посылки толстую веревку, сложенную петлей, и с черно-белым бантом.

ИОГАННА (в ужасе). Боже мой! Отто!

БИСМАРК (читая письмо, вскользь). В чем дело? Что там?

ИОГАННА. Из-за этой Кэтти поляки тебя убьют! Они прислали намыленную веревку!

БИСМАРК. А причем тут Кэтти?

ИОГАННА. Притом, что это из-за нее ты помог русским подавить польское восстание.

БИСМАРК. Глупости! Если бы я не помог России, эти чертовы поляки, освободившись, объединилась бы против нас с Францией и Англией. Мы оказались бы между двух огней и тут же потеряли бы Данциг, Торн и, вообще, половину Германии.