- Два! - уточнил за него усатый.

- Два... - сам себе под нос повторил блондин. - И... - посмотрел на мои ноги, - ...обувь. Размер тридцать восемь?

Я удивленно, будто на чужие, глянула на свои маленькие аккуратные ступни в лавандовых сандалиях.

- Тридцать шесть, - ответил вместо меня поразительно осведомленный Ник.

- Какой?! И где я такой найду? - парень хлопнул себя по лбу.

- В детском надо искать, - недолго думая, усач подключился к подбору экипировки. - Я сейчас принесу, а ты пакуй их.

Я снова нервно сглотнула. В моем понимании паковать можно было или покупки в магазине, или трупы в морге. Для последних пакеты нужны были большие, как раз размером с комбинезон пилота.

- А может, я все-таки зрителем? Никаких хлопот, никаких поисков... - глупо было даже надеяться на положительный ответ, но при мысли о трупах моя только-только задремавшая тревога усилилась не на шутку.

- Да не, сейчас все будет. Не волнуйтесь, девушка.

Уже второй мужчина за сегодня игнорировал мое волнение. То ли сработала мужская солидарность, то ли экипировщик и представить не мог, что кто-то может добровольно отказаться от гонки, но это было совсем не смешно.

На сочувствие или помощь надеяться не приходилось. Спустя пару медленных успокаивающих вдохов передо мной уже лежал красный с десятком нашивок комбинезон. А еще через несколько минут на коробке возле него появились немного потоптанные желтые кроссовки.

Будущему "телу" представилась редчайшая возможность упаковать себя самостоятельно. Если бы не было так страшно, я бы обязательно съязвила что-нибудь по этому поводу. 

***

Уже на треке, обутая и одетая, я больше не стала оттягивать неизбежное. Пусть я не из тех девушек, которые любят риск и экстрим, пусть в моем понимании удовольствие - это тихое созерцание красивого пейзажа, но, кажется, организм уже начал привыкать к повышенной дозе адреналина.

Под общее удивление троих мужчин, я первой ринулась к стоящей возле бокса серенькой машинке с нескромным логотипом "Порше" и очень символичной табличкой "911".

- Я готова! - с мыслью, что перед смертью не надышишься, сама распахнула правую дверь.

Как нашим под Берлином в сорок пятом, отступать было нельзя.

Обменявшись подозрительно веселыми взглядами с работниками автодрома, мой ненаглядный жених соизволил-таки обратить внимание на свою жертву. Походкой гепарда перед прыжком Ник неспешно подошел к машине. Однако вместо того, чтобы сесть за руль, он навис надо мной.

- И куда это мы забрались?

- Ээ... Других машин нет, - недоумевая, что могло пойти не так, я посмотрела вокруг.

- Место. - Ник улыбнулся на все тридцать два.

Что он имеет в виду, я так и не догадалась, но на всякий случай поспешила прояснить.

- В багажник я не полезу. Это, конечно, дорогая машина. И, наверное, другие девушки меня бы не поняли... Но нет.

Не представляю, что ожидал услышать Ник, но стоило закончить фразу, он покатился от хохота.

- Что? - нахмурилась.

- Сейчас, - еще громче расхохотался. - Черт... Гениально.

- Истерика должна быть у меня, а не у тебя. Прекращай!

- Детка, я тебя обожаю, - отсмеявшись, Клюев тыльной стороной ладони стер слезы с глаз и уже как для совсем недалекой пальцем указал на соседнее водительское место.

Ничего не понимающая, я посмотрела на руль, на приборную панель, на такое же, как подо мной, кожаное сиденье. Сознание буксовало. Оно совершенно не было готово к такому повороту. Я - за руль? Убийство - да, самоубийство - ни за что на свете.

- Лиз, это ведь подарок тебе, я не мне. - Ник пожал плечами. Для него все было просто и легко. - Пересаживайся.