Ник был прекрасен! Благодаря фотографиям я поняла: "а" - у него врожденный актерский талант, и "б" - в природе существует брутальность со знаком "минус". Чего только стоил кадр с женской гантелей в один килограмм на фоне вратаря, жмущего от груди сотку! А каково было видеть самого стремительного форварда команды с развязанными шнурками на велотренажере или спящим по-детски с ладонями под щекой на гимнастической доске?
Такие кадры нельзя было показывать никому. Их следовало удалить сразу после фотографирования, а у всех свидетелей взять подписку о неразглашении. Пиар-катастрофа, а не пресс-кит. Но, как вскоре выяснилось, в сравнении с последним фото, это были лишь цветочки.
Не знаю, как Нику и Егору удалось так "сработаться", этот кадр был шедеврален. Резиденты Камеди душу продали бы за такой снимок! Да что там резиденты - вся наша поп-эстрада мечтала бы о таком фото для своего портфолио. Внимание масс было бы обеспечено надолго и пристально.
Я сдерживала смех дольше всех. Я была единственным серьезным человеком в хаосе общей истерии. Но когда увидела Ника с ярко-малиновым полотенцем на плечах тренирующимся делать дакфейс у зеркала, хохот сам вырвался наружу. Это было выше моих сил. Наверное, даже Карабас растаял бы от милоты.
- Это он? Он? – Леночка хваталась то за сердце, то за живот.
- Этот пупс тот самый хоккеист? – Николя утирал слезы майкой Аполлона.
- Я уже хочу его! Лиза, ты должна отдать мне его. Ну, подружка! – сложив ладони в молитвенном жесте Аполлон тряс ими над моей головой и ржал, как лошадь.
Фиаско! Первый этап сотрудничества, и эпичный провал. Где только этот клоун в мужском тренажерном зале умудрился найти такую махровую прелесть? Не в каждом магазине можно отыскать столь яркий и привлекающий внимание цвет! Но, черт меня подери, Клюев в розовом, с оттопыренными губами, будто гламурная модель инстаграма... Это было сильно!
***
После такого финта к фотосессии с «любимой и единственной» я была готова на все сто. Уже немного изучив своего клиента, я не удивилась бы, притащи он на съемку покрытую пирсингом и тату ночную бабочку из какого-нибудь бара или пенсионерку-вахтершу ледовой арены. От Ника Клюева ожидать можно было чего угодно!
Но когда мой "Гольф" притормозил у двухэтажного здания студии, и еще на улице послышались громкие женские вопли, я поняла: погрешность в оценке способностей моего клиента сто процентов. Вахтерша или путана - это была бы еще удача.
- А эта кикимора что здесь забыла?
- Это я-то? Кто тебя сюда позвал?
- Он приглашал только нас! Пошли вон отсюда!
- Сучка! Ты же говорила, что занята вечером.
- Никки мой! Откуда вас столько собралось?!
- Убирайтесь! Убирайтесь все! Я его девушка. Только я.
- Да какая ты девушка! Пробу ставить негде!
- Ну ты стерва! Силиконовая!
- Посмотри на себя! Толстуха!
- А ты... Ты...
Егор, приехавший в студию со мной, вжался в сиденье, словно черепашка в панцирь.
- Лиз, ты тоже это слышишь? - в его лице ни кровиночки не осталось.
Я сглотнула.
- Да...
- Я... я туда не пойду.
Захотелось кивнуть. Уровень сложности нового квеста от Ника Клюева испугал и меня.
- Егорка... - повернувшись к фотографу, я стряхнула с его плеча невидимую соринку, поправила хипстерские очки от солнца на носу. - Это всего лишь девушки, дорогой. Молодые и, скорее всего, очень красивые.
- Не-е, - фотограф покрепче прижал к груди рюкзак, - ты ж слышишь, какие они! Я... я боюсь.
- Тю. Родной, да разве ты, который ежегодно работает на "Мисс города", можешь бояться?