– Пал Палыч, давайте подискутируем. Вы же историк, начитанный человек. Вот скажите, если женщина была осуждена на год, ее правомерно считать жертвой политических репрессий?

– А когда? – в который раз по-лоховски покупаюсь я.

– Точно не скажу, но, кажется, не позднее тридцать восьмого…

В процессе дальнейшего переливания из пустого в порожнее выясняется, что тетка попросту спекулировала каким-то тряпьем сомнительного происхождения. Такой вот анахронизм с обратным знаком (ей бы в девяностые!)

– Ну, если, хотя бы, гипсовыми бюстами вождей, тогда хоть каким-то боком политическая, а так – прошу прощения.

– Но, видите ли, льготы…

Вот и суть вопроса всплыла. Нетяжелая, надо сказать, суть.

Сегодня услышал, как обращаются к Руслану Афанасьевичу дворовые пацаны, к которым он столь же неумело набивается в закадычные кореша. Я слишком давно работаю в школе, чтобы предположить, что ребятки читали «внепрограммного» Бунина, сиречь умысла никакого, но получилось все равно метко… «Дядя Руся». Сползая под лавочку от хохота, я припомнил основательно подзабытое: устами младенца…

Палыч

Слушаю в троллейбусе диалог двух дамочек.

– Твоя-то выпустилась наконец, диплом получила?

– Ишь чего ты вспомнила! Еще два года назад!

– И что, на работе повышение дали?

– Нет, так и осталась, как была…

– Ой, ну не пойму, а для чего ж тогда учиться! Только мозги сушить!

М-да… «Чего мозги сушить?» – подумал прачеловек – и остался обезьяной.

Спрашиваю на днях у своей ученицы Насти Фроловой, почти что отличницы:

– Какую книгу сейчас читаешь?

Настя молча смотрит на меня. У меня возникает ощущение, что смотрит как на дурака.

– Ну, мы «Войну и мир» проходим…

– Прохо́дите – и проходите, хоть даже мимо. Просто так, ну, для настроения, что ли, что-нибудь читаешь?

Звонок на урок – спасение и для меня, и для нее.

Спрашивается, и чего меня все тянет поэкспериментировать? Курица не птица, препод не ученый. Ученые – сперва на грызунах…

Любка

Вечером на папеньку снизошло. Точнее, муза слетела… кто там из них риторов курировал? И ладно бы это с папенькой по нетрезвому делу приключилось, так ведь нет! И слушательница нашлась – соседка Ксюха, тинейджер осьмнадцати лет от роду (на вид – от двенадцати до сорока, в зависимости от макияжа), будущий менеджер социально-культурной деятельности. Зашла Ксюха рефератиком на халяву разжиться, а попала на лекцию с элементами мозгопромывательства.

– Все вот вы такие образованные, должности у вас кучеряво называются – «менеджер», «маркетолог», «мерчендайзер»… тьфу ты, пакость! А ведь не знаете, что существительное «клиент» произошло от глагола «клеить». Ясное дело – не марки на конверт…

– Что, правда, что ли? – захлопала огромными наивными глазищами Ксюха.

– В библиотеку сходи – узнаешь. Ну, или хотя бы в Интернет слазай.

Все-таки педагогика – папашино призвание! Хм, Ксюха в библиотеке – примерно то же самое, что я – в ночном клубе.

– А заодно поинтересуйся, кто такой менеджер социально-культурной деятельности.

– Кто? – бедная Ксюха, куда ж ей сразу столько информации.

– Завклубом в пальто!

Муза в обличье толстой мухи вспорхнула и зависла на потолке. Ксюха тоже зависла, правда, в переносном смысле.

– Ксюх, какая там у тебя тема? – решаю проявить немотивированное милосердие я и, пошарив взглядом по книжным полкам, со вздохом лезу в глобальную сеть. Муза-муха трепещет.

Палыч

Мир состоит из мужчин и женщин. Казалось бы, неопровержимая истина. Казалось бы, та самая сакральная черепаха, на которой стоят слоны, подпирающие фундамент мироздания. Казалось бы, но…