Глайдер – это или инопланетное чудо, или продукт развитой земной цивилизации, но моя память подобных технологических успехов не помнит. В генезис удивительных изделий мы, спасатели, не вникаем, без дополнительных сведений и капитальных исследований это непродуктивное занятие. Так же бесполезно гадать кто управляет ЦУПом, люди и инопланетные существа. Плевать, нам батарейки нужны.

Существуют и маленькие ресурсники, такие спускаемые аппараты приземляются под красными куполами. Вот уж точно бочки, мы их так и называем, «красные бочки», а в народе ходит название «краснухи». Это бесхитростные конструкции объёмом в четыреста литров, на корпусе простенькие крепёжи. Внутри может находиться жидкое топливо, запчасти к чему попало, различные консервы, всякая полезная в быту мелочёвка. Может попасться отличная одежда и обувь, а если очень повезёт, то и медикаменты в специальных сорокалитровых контейнерах. Изредка встречаются неплохие инструменты, немного чаще патроны разных калибров, а вот совсем редко – огнестрельное оружие.

Падают эти грузовички довольно часто, разлетаясь не только по Полигону, но и по всей Жестянке. Мы порой ловим и такие, то и дело воюя за находку с ещё неоперившимися, а потому особенно наглыми и безбашенными сталкерами. Приличная часть малых ресурсников падает за пределами зоны ответственности Пятисотки.

А вот голубые капсулы с людьми, «людские баррели», и жёлтые ресурсники в секторе спускаются только здесь, на боевом поле, их кидают очень точно. Поэтому желающих отжать большой грузовик всегда будет много.

Эти баррели действительно легли близко, вон он, периметр базы с вышками, хорошо просматривается с точки приземления.

– Стоп! – крикнул я, хватаясь за поручень.

Джип встал, как вкопанный.

– Что не так? – резко повернулась ко мне Ирина.

– Сталкеры, сука… Минимум трое зарылись, за кустами, – я пальцем показал направление.

– Что это у тебя с самого утра всё сука и сука? – неожиданно возмутилась Кретова, хватая бинокль. – Другие слова забыл?

Я что, ещё и вслух ругался?

– Да засучило что-то… Рацию бери, работать буду.

Вот сколько раз хотел я те купины кустарника, что от степи к территории Пятисотки почти вплотную подходят, спалить к чёртовой матери, а? Лентяй проклятый! В башке что-то мелькало, а до реализации дело так и не дошло. Да и мужики из аграриев запугивали: «Как это сушняк палить, ты с ума сошёл? Пожар устроишь, надо дождей ждать!». Умные все… То есть, мне что, надо в проливной дождик кусты поджигать?

Присев поудобней, я положил ствол карабина на трубчатую скобу. Говорил же, что сомневаться не буду!

Бах! Бах! Неторопливо высадив по целям весь магазин, я тут же вставил и большим пальцем выжал вниз следующую обойму. Эх, хорошо пошло, азартно, от души! Злость, видать, накопилась. Даже колено стало меньше болеть. Сердце и дыхание успокоились, стрелять стало удобней. Я старался бить чуть выше основания кустов, если не в башку дурную, так по ногам влепит.

Пш-ш…

– «Вышка-Контроль» – внимание! – напряжёно произнесла Ирина в микрофон. – Есть сталки, группа до пяти человек левей нас триста пятьдесят, в языке кустарника. Четыре вместе, один ближе к вам, прячутся.

– Понял тебя, Ир, подключаемся! – быстро ответил Джон.

– Быстрей, ребята!

Чужая горячая пуля зло стукнула по корпусу грузового барреля, ещё одна чиркнула по камню. Что ж вы делаете, сволочи, а если в людской попадёте? Плохо дело, у них есть «длинный» ствол, нарезной. По крайней мере один. Вот так Дергачёва и убили. Человек, честно выполняя профессиональный долг, летел спасать обезумевших от страха пассажиров барреля, но тут появились безбашенные вольняшки.