– Укусишь, закопаю. Тебя все равно никто искать не будет. Ты больше не известная телеведущая Дарина Савельева, ты теперь моя жена, Дарина Кадырова… Мать моего ребенка. Запомни и смирись…

Саид глубже впихивает член в рот, всем своим видом выражая угрозу и агрессию, а я лишь реву, чувствуя, как его огромная палка толкается все дальше, стремясь попасть в самое горло… Унижая меня как какую-то шлюху… Я не такая, я не такая, мне не может это нравиться, но язык знает, как обернуть головку, знает, как коснуться набухших вен, чтобы Саид вздрогнул, гортанно простонал. Сжал волосы сильнее, вытащив член и почти прижавшись ко мне губами…

Во рту столько слюны, что она обильно стекает по подбородку и шее, оседая липким слоем на груди.

Мне не может это нравится, не может…

— Ну, что, белая ведьма, все еще будешь утверждать, что не помнишь меня?

Хочу сомкнуть зубы. Один сильный укус и вся его власть кончится, но он словно знает каждую мысль. Сильнее дергает за волосы, почти тащит к кровати, фиксируя мою голову внизу. Водит большим пальцем по губам, ныряя им в рот.

Тут же получает порцию моих зубов. Но стоит укусить, как он резко дает мне пощечину.

— Ублюдок!

— Скучаю по своей послушной Дарине, по той, что открывала рот по первому требованию.

— Ты врешь… Я не могла…

— Ты можешь все, чему я тебя научил, — шлепает он меня членом по лицу. С одной стороны, с другой.. Снова и снова. Ведет концом по губам, растягивая липкую влагу. Я держу рот закрытым, стараясь не думать о колючих мурашках, что растекаются по лицу от удара, от сладкой боли, что по венам крутится в животе и ниже. Стараясь не думать о том, как горят соски после его прикосновений, как они торчком стоят, словно по струнке смирно. Стараюсь не смотреть как на то как пульсируют вены на его огромной плоти. Пугающей. Готовой порвать меня на куски.

— Открой рот, Дарина.

Качаю головой, но Саид только ногами мне колени раздвигает, не давая свести. Резко и сильно зажимает нос, отрезая возможность получать кислород. Я испуганно ловлю ртом воздух и тут же чувствую, как тяжелый набалдашник врезается сквозь зубы, вламываясь и праздную победу.

Саид держит мой нос и толкается бедрами.

Сначала медленно, доставая до самой гортани.

Потом быстрее. Быстрее. Смотрит. Жалит взглядом. Наслаждается тем, как мучаюсь, как я давлюсь его огромной палкой.

— В глаза мне смотри. Смотри, что ты сделала со мной.

Я поднимаю взгляд от его члена, что теряется в моем рту, что долбит тяжелыми яйцами подбородок. Ловлю взгляд одержимого животного.

Он просто безумен, он не остановится, скорее умрет. Он никогда не пожалеет меня, он даже не думает останавливаться. Скользит членом по языку, вынуждая принимать член все глубже, все чаще, все сильнее. Он умудряется отпустить мои руки, а я сразу вступаю в бой.

Отпихиваю. Царапаю в кровь, щипаю так что еще немного и можно порвать кожу, но кажется его это только сильнее распаляет, потому что он просто хватает мою голову и словно перчатку натягивает на себя, взревев, как зверь. Наверное, стоит радоваться подобной власти над ним, но думаю только о том, что сейчас меня должно стошнить, рвотный рефлекс такой естественный в этой ситуации, а вместо этого я думаю, как часто я это делала, раз так легко член теряется в моем горле. Он уже разогнался так, что кажется вот — вот кончит, но меня спасает трель телефонного звонка.

Он тут же выпускает мой рот и пока я откашливаюсь, отвечает на звонок.

— Демид, я занят. Отлично. Что? — я не понимаю, о чем речь, но жадно прислушиваюсь, дергая на себе халат и стараясь подняться с затекших колен. – Что она сделала?