Мы останавливаемся на четвертом этаже возле двери с явно тонким железом. Друг вежливо пропускает меня вперед, и я почти замираю от совсем маленького пространства внутри.

Темный коридор поклеен каким-то красным пенопластом. На стене обычные крюки, на один из которых Мир бросает свою рабочую куртку.

— Извини, я тут не совсем еще обустроился.

Он торопится отодвинуть в сторону обувь, достает тапочки. На ходу забирает рубашку, которая была наброшена на угол двери.

— Чай или кофе?

— Чай, — отвечаю на автомате. На самом деле я совсем не понимаю, как мне реагировать.

Мы с ним дружим с детства. Его родители были из обеспеченной семьи, кажется, даже более обеспеченной, чем моя. Они жили по соседству. После смерти родителей он стал единственным наследником. А сейчас он живет тут.

Прохожу в комнату, которая отличается ярким контрастом света и тепла. Тут даже пахнет приятно. Бежевые обои с разводами и каким-то узором, светлый линолеум на полу и серого цвета диван.

— Понимаю, — раздается за спиной мужской голос, — не такого ожидала.

— Нет, — тороплюсь перебить его. — Просто… это неожиданно. Ты же…

— Был богат, — горько усмехается. — Но, как видишь, из богатства у меня только эта квартира, которую я смог снять.

— Что случилось, Мир?

Он не успевает договорить. Странный звук перебивает нас. И друг уходит на кухню. Я иду следом, не понимая, что мне делать. Мирослав явно нуждается в помощи больше, чем я. Человек, которому просто изменил муж. На его фоне мои проблемы явно ничего не значат.

Прохожу за ним следом в кухню и замираю на пороге. Кажется, такое я даже в кино не видела. Отдельно стоящие три шкафа, над одним из которых висит какой-то белый прямоугольный котел. Плита, а следом железная подвесная мойка, на противоположной стороне холодильник, небольшой квадратный стол и две табуретки.

Мирослав выключает газ, и чайник тут же перестает шуметь.

— Черный? — поворачивается ко мне, показывая две коробки.

— Угу, — киваю ему. — Ты не говорил, что вернулся в город.

— Собственно, я тут пару дней только, — он разливает кипяток и ставит конфетницу передо мной. — Не успел еще.

Между нами повисает неловкое молчание. Мне хочется узнать, как он оказался здесь. Почему? Что с ним случилось за все эти годы, что мы не общались? Он же писал, что у него всё хорошо.

— Ты живешь тут? Как долго?

— Недолго, — отвечает так, словно не видит моего удивления. Словно для него это норма. — Не самое лучшее место, но это пока все, что я мог себе позволить. Тут не так плохо. Соседи хорошие. Двор спокойный. Мне нравится.

Я кручу чашку в руках, согреваясь от ее тепла.

— Ты же… ну, с теткой жил, — кусаю губы, пытаясь подобрать слова. Не думала, что будет так сложно общаться. Лезть в чужую жизнь, когда этого человека знаю уже много лет. Точнее, как мне всегда казалось, знала.

— После смерти родителей меня тетка к себе забрала. Она была моим опекуном и вела дела фирмы. Пара неправильных сделок, пара вкладов, и бизнес семьи быстро пошел крахом. Потом пришли кредиторы, и в итоге я в армии оказался. Чтобы хоть как-то расплатиться с долгами, подписал контракт, ну, а сейчас вернулся. Работаю на стройке. Берусь за ремонты квартир. Не так и плохо все.

Сглатываю. Я и не знала, через что ему пришлось пройти. Я вообще ничего о его жизни не знаю. Пока я радостно рассказывала о жизни, делилась впечатлениями о путешествиях, переезде в дом Тамерлана, он все это время справлялся с трудностями.

— Расскажешь, что у тебя случилось? Тот мужчина — твой муж? От него бежала?

Делаю глубокий вдох. На его фоне моя история звучит в буквальном смысле как детский лепет.