Преодолев позыв дурноты, следователь профессиональным взглядом оценила жуткую картину. Она попыталась представить произошедшее. Напрашивалось следующее.

Рабочие еще спали, когда убийца с ножом вошел в бытовку. Его услышали. Первый поднявшийся шагнул навстречу и получил удар ножом в горло. Убийца оттолкнул жертву с прохода, и несчастный привалился к стенке, зажимая рукой рану на шее. Судя по обилию крови, удар пришелся в сонную артерию, и обреченный на смерть беспомощно наблюдал, как расправляются с его соседями.

Второй строитель, видимо, успел вскочить с нижних нар, но его сразу полоснули ножом по лицу. Такой удар не смертелен, но вызывает шок и обильное кровотечение. Рабочий схватился за лицо и получил расчетливый удар ножом в область живота. После чего осел на пол в предсмертной судороге.

Преступник и дальше действовал быстро и решительно, не оставляя шансов на сопротивление. Еще спавшего рабочего убийца полоснул острым ножом по горлу, о чем свидетельствовала кровь на верхних нарах, и столкнул вниз. Четвертый успел отшатнуться к стене и в ужасе загородился подушкой. Судя по скрюченной позе, его тоже обили ударом ножа в живот. Порванная подушка пропиталась кровью изо рта погибшего.

«Хуже, чем на бойне», мысленно не согласилась со словами Токаревой Петелина. Она покинула строительный вагончик. После кровавого зрелища и спертого воздуха бытовки грязная стройплощадка показалась ей благодатным местом.

– Приступай, Миша, – сказала она криминалисту.

Головастик уже вовсю фотографировал место преступления и ворчал:

– Натоптали, наследили.

Марат подвел к следователю круглолицего толстячка с бегающими глазками в чистой спецовке и представил:

– Начальник строительства Звонарев. Это он вызвал полицию.

– Рассказывайте, – велела Петелина.

– А что тут скажешь. Четверо рабочих не вышли на утреннюю смену. Я послал за ними, а тут…

– Кто заходил в бытовку?

– Саидов из соседней бытовки. Зашел, закричал. Потом другие заглянули. И стройка остановилась.

– Нам надо опросить рабочих, – решила Петелина.

– Опрашивайте. Только не все говорят по-русски, или сделают вид, что не понимают.

– Как же вы с ними общаетесь?

– Я для них – кормилец, а полиция – угроза. Меня они понимают, хотя между собой болтают на родном языке.

– На таджикском?

– На нашей стройке в основном таджики, – подтвердил Звонарев.

Петелина осмотрела стройплощадку, где возвышались коробки будущих жилых домов, и спросила:

– Посторонний человек может пройти на стройку?

– У нас не режимный объект. Если в спецовке и каске, то как его отличишь, – развел руки Звонарев.

– Видеокамеры здесь есть?

– На сайте имеются веб-камеры для покупателей. Но они нацелены на жилые корпуса, не на бытовки. – Звонарев помялся и попросил: – Можно мы ворота прикроем?

– Зачем?

– С улицы полицейские машины видны, прохожие заглядывают. А журналисты узнают, вцепятся, пострадает репутация.

– Не о том думаете, господин Звонарев.

Начальник строительства продолжал канючить:

– У нас элитный комплекс, строительство на завершающем этапе, идут продажи квартир. Многие покупатели желают лично посмотреть будущую квартиру, а тут полиция, трупы.

– Мы будем вести следственные действия столько, сколько нужно, – отрезала следователь. – А вы будете нам помогать, если заботитесь о репутации. У погибших были конфликты с другими рабочими?

– Откуда мне знать.

– Тогда начнем опрос с соседей. Вы упомянули Саидова. Где он?

– Братьев Саидовых двое, Азис и Шухрат. Не помню, кого именно послал.

– Зовите обоих, – потребовала следователь.

Звонарев поискал глазами среди однотипных лиц рабочих, не нашел и крикнул: