– Так просто?

– Конечно! Ведь младший Шухрат продолжит работу и будет посылать деньги родителям. У них три маленьких сестры и брат, всех кормить надо.

Петелина не сдержалась:

– А если Саидовы невиновны? На ноже кровь убитых, но пальцев преступника нет.

– Не забивай голову мелочами. У мигрантов вечные разборки. Допрашивать их еще то удовольствие, многие по-русски двух слов связать не могут.

– Если это мелочи, то зря ты выпустил второго брата. Представляешь, какую злость он затаил на всех нас. Когда-нибудь она прорвется.

– Да ерунда, одних зарезали – другие приедут. А то придумали какого-то хромого.

– Хромого? – переспросила Петелина.

Дорецкий закончил жевать мясо и пояснил:

– Шухрат Саидов, которого я выпустил, твердил, что видел в ночь убийства чужого мужчину на стройке. Тот хромал.

– Он описал хромого?

– Да они что угодно сочинят лишь бы отмазаться! – Дорецкий вытер губы и скомкал салфетку. – Как только я ему подписал освобождение, он прекратил врать.

– Далеко пойдешь по служебной лестнице, – со скрытой издевкой похвалила Астаховская.

– А вот ссориться нам не надо, – обиделся на сарказм Феликс. – Я всё делаю быстро, даже обедаю быстрее вас. Так что насчет приказа вы зря шутили.

Дорецкий встал, но Петелина его остановила:

– Мне надо поговорить с Шухратом Саидовым. На твое расследование это не повлияет.

– Тогда поднимайся, я сегодня добрый, – ухмыльнулся Дорецкий.

По пути из столовой он объяснил:

– Из СИЗО Саидова начальнику стройки Звонареву передали. К нему обращайся. Сейчас вручу Звонареву предписание о миграционном учете рабочих. Дожидается около моего кабинета.

Петелина вместе со Звонаревым вышла из здания Следственного комитета и подошла к его машине. Там начальника стройки ждал Шухрат Саидов. Рабочий узнал женщину следователя и отвернулся.

– Саидов, расскажите мне о хромом человеке, которого вы видели на стройке.

– Не помню, – односложно ответил рабочий.

– Вы теперь долго не увидите брата, если не поможете ему.

Шухрат повернулся, недоверчиво вглядываясь в лицо следователя. Петелина настаивала:

– Я ничего не обещаю, но только узнав правду смогу что-то предпринять. Когда и где вы видели хромого человека?

– Было темно, – нехотя начал рассказ Саидов. – Он шел от бытовки, где наших убили. Я видел его спину.

– Хромал?

– Да. Я крикнул ему по-таджикски. Ругался. Он ответил. Тоже ругался.

– Ругался по-таджикски?

– Да, но он не таджик.

– А кто по-вашему?

– Русский. Как наш начальник ругался.

Звонарев обиделся:

– Ты что несешь, Саидов? Меня там не было! – И оправдался перед следователем. – Я, конечно, некоторые слова по-таджикски. Для пользы дела.

– Начальник толстый, а тот не толстый, – подтвердил непричастность Звонарева рабочий.

– Лицо заметили?

Саидов покачал головой:

– Он хромал.

– Это важно. Спасибо. Когда найдем его, вашего брата выпустят, – пообещала следователь.