Помню, как один из двоюродных братьев приказал мне подать им чай. Я отказала. Мне было не сложно, но он мог попросить нормально, а не приказывать. В комнате воцарилась тишина, и на меня смотрели, как на таракана, который внезапно заговорил. Старший брат навис надо мной и сказал, что я обязана их обслуживать, потому что я женщина и это мое призвание. Я все равно отказалась, и тогда меня на несколько дней оставили без еды.

Вообще в этом доме очень много правил, которые до сих пор кажутся мне дикими. Меня поражает, что мужчины и женщины не сидят за одним столом. Мы с тетей едим на кухне и только тогда, когда мужчины поели. Я уже молчу, когда меня пытались одеть в длинные наряды. Но потом пришли к мнению, что я своей грязной кровью буду только оскорблять их традиции.

Я старалась не прислушиваться к разговору. Не хочу вообще ничего знать. Я хочу уехать отсюда. Жду, когда мне исполнится двадцать один год. Я буквально считаю дни! Я случайно узнала, что дедушка оставил мне целое состояние, и я смогу им воспользоваться, когда мне исполнится двадцать один.

– Тогда договорились, – говорит Заид. – Свадьба через месяц. Не хочу ждать. Она не молодеет.

– Верно, не вижу смысла тянуть. Быстро все организуем.

– Мне нужны наследники. Чем больше, тем лучше, – гундит друг дяди.

Я вздрагиваю и ежусь от того, что какой-то бедной девушке придется с ним лечь, точнее, под него. Нет, поймите меня правильно, он сказал, что я старая! А сам-то Аполлон? Он вообще себя видел в зеркало? Его максимум – эскортницы.

– Тогда я поехал, брат. Мне сегодня нужно еще некоторые вопросы решить.

Я выпрямилась с подносом в руке и опустила глаза.

– Марьям, – обращается ко мне дядя. – Проведи будущего мужа на выход.

Вскидываю на Марата глаза.

Мне не послышалось?

Будущий… Муж?

Господи, кажется, я сейчас упаду в обморок.

Я даже не пошевелилась. Я просто не могла. Дядя что-то говорил, но до меня не доносилось ни слова. Сердце с болью билось о грудную клетку, в ушах шумело, пульс бился по точкам. Я не могла дышать.

Мой самый страшный кошмар стал явью.

Внезапная боль, словно от огня, привела меня в чувства. Марат ударил меня по лицу с такой силой, что меня отбросило назад. Я схватилась за щеку и со слезами посмотрела на дядю. Он высокий, широкоплечий мужчина, начал наступать на меня.

– Я оставил тебя в своем доме, кормлю, одеваю, а ты смеешь позорить меня перед друзьями? – спокойно говорит.

Он всегда такой.

Спокойный.

Рассудительный.

Жестокий.

Я ненавижу его каждой клеточкой души. Вообще всех мужчин с властью ненавижу.

– Дядя, я не… – начинаю говорить, и незамедлительно следует другая пощечина.

Слезы брызнули из глаз, на несколько секунд мне показалось, что я потеряла зрение. Я начала кусать губы, чтобы не разреветься в голос.

– Разве я разрешил тебе говорить? Твоя мать-шл*ха не смогла даже воспитать тебя нормально, – произносит с отвращением.

Он говорит о собственной сестре.

Мама встретила папу и сбежала из дома, когда ей исполнилось восемнадцать. От нее отреклись все родственники, но она была самой счастливой женщиной на земле. Она и меня так воспитывала, что нужно быть смелой и решительной.

Поэтому я делаю глубокий вдох и смотрю дяде в глаза.

– Я благодарна вам за все, дядя. Но замуж за этого человека я не выйду.

Его глаза наливаются кровью, мне кажется, он сейчас сломает мне шею.

– Да, Марьям, ты за него не выйдешь, – говорит слова, которые я так хотела услышать. Надежда не успела расцвести в душе, как он вырвал ее с корнем. – Ты побежишь за него замуж. И будешь каждый день благодарить меня за то, что я нашел тебе порядочного мужа.