– Приятно познакомиться, – тихо сказала.

– Какая она хорошенькая, скажи? Нашему сыну повезло. А главное, любит его! Я сердцем чувствую, – Эльвира погладила меня по спине.

Теперь еда в желудке превратилась в кирпичи, а чай ощущался, словно кислота.

– Ты племянница Марата Мамаева? – спросил Камиль.

Я утвердительно кивнула.

– И как так получилось, что у вас с Адилем любовь? Насколько я знаю, Марат не из тех людей, которые разрешают лишнее своим женщинам. И до нас дошли слухи, что ты была помолвлена с другим. Очень интересно получается.

С каждым словой Камиля я все больше и больше втягивала голову в плечи. Я все жду, когда он назовет меня лгуньей и выставит из дома. Меня накрыло такой паникой, какой я еще не ощущала. Чашка в моей руке начала ходить ходуном, и я облилась горячим чаем.

– Я…

– Камиль, отстань от девочки. Не видишь разве, что ей тяжело. Посмотри, что этот изверг Марат сделал с ней! Я слышала историю твоей мамы, как она бежала от тирании отца и брата… Мне жаль, что судьба твоих родителей так трагически прервалась и что ты попала в лапы дяди, – говорит Эльвира.

– Спасибо, – на глаза наворачиваются слезы.

Я не заслуживаю ее добродушности. Я обманщица…

– Предлагаю обо всем поговорить завтра. Давай я покажу твою комнату, Машенька.

Я встала и покорно пошла за Эльвирой. Мы поднялись на третий этаж, прошли по коридору, и она открыла одну из дверей.

– Вот, надеюсь, тебя все устроит.

Я зашла внутрь и залюбовалась интерьером. Комната в пастельных тонах, с огромной кроватью, книжным шкафом и собственной ванной. Разве я могу желать еще чего-то?

– Все просто идеально. Спасибо.

– Твой рюкзак стоит у кровати, – кивает в ту сторону. – Я решила, что ты сама захочешь разложить вещи. Но их так мало… Если что-то нужно купить, скажи, и мы это сделаем.

– Спасибо.

– Тогда отдыхай. Можешь закрыться на замок, если тебе так будет спокойно. И, Маша… Я рада, что ты здесь, – сказала Эльвира и снова обняла меня.

– Спасибо за вашу доброту.

Как только за женщина вышла из комнаты, я сразу закрылась на замок и подергала ручку, чтобы убедиться, что она заперта. Я не дура, я прекрасно знаю, что Адиль захотел бы “поговорить” со мной. Я к этому пока не готова. Мне нужно перевести дух и собраться с мыслями.

Я взяла рюкзак и достала оттуда футболку, лосины и нижнее белье. Мне нужно в душ. Рука нащупала фотоальбом, я открыла его и сразу же задохнулась от всепоглощающей тоски. С фотоснимка на меня смотрели родители. Такие молодые и счастливые. Фото с дня их свадьбы. Я, когда была маленькой, просила рассказать их историю любви и знакомства. И они рассказывали. Я тогда мечтала, что однажды тоже встречу такого сильного и доброго мужчину, как папа, и буду такой же красивой, как мама. Бойся своих желаний…

Я положила альбом на место и пошла в душ. Не знаю, сколько времени я там пробыла. Я успела несколько раз от души пореветь и даже посмеяться. Наверное, я точно сошла с ума. Если честно, то я не знаю, что мне делать. Пока не вижу никакого выхода. Наверное, лучшее решение – плыть по течению. Я слишком устала, чтобы думать. Утро вечера мудренее.

Я переоделась в чистые вещи. Но леггинсы решила не надевать, все равно я закрыта в комнате. Вышла из ванной в одной футболке. И застыла на месте. Волоски на теле встали дыбом, когда я поняла, что не одна в комнате. Я хотела закричать, но мужская ладонь перекрыла мне доступ кислорода.

На меня с высоты своего роста смотрел Адиль. И весь его вид не предвещал ничего хорошего. Кажется, он сейчас лично проверит, сколько у его мурки осталось жизней.