За то время, что я говорила, Имран не шелохнулся и даже не убрал руку с ширинки. Так и стоит, держа пальцами наполовину расстёгнутую молнию.

- Ты что творишь, сука? Я же тебе рот сейчас порву, - хватает меня за волосы, больно тянет вверх. – Что творишь, спрашиваю?

- Подписываю себе приговор, - горько улыбаюсь, глядя прямо в глаза жестокому подонку. – Давай, делай, что задумал. Или уйди. Если ты мужчина, уйди, не тронь.

- Ай, сукааа, - тянет, качая головой и… улыбается. То ли от злости, то ли, и правда, ему смешно. – Ты пожалеешь об этом, глупая баба. Зря взялась играть со мной. Мою игру ты не вывезешь.

- Пусть так. Зато твоё сраное самолюбие не даст меня изнасиловать. Я готова на всё, лишь бы выжить. Слышишь? Я не ваша с Булатом бывшая. Во мне есть сила.

- Как скажешь, сучка, - бросает резко и дёргает молнию вверх. Хватает махровый халат, в котором я была до тех пор, пока он не пришёл, швыряет мне. – Надевай! – я поднимаюсь с пола, морщусь от ноющей боли в коленях, но халат накидываю. Нечего провоцировать этого психа ещё больше. А Имран идёт к двери, распахивает дверь, и я почти ликую. Неужели уйдёт? Неужели… - Ваха! Сюда! – орёт в коридор и поворачивается ко мне. – Говоришь, на всё готова?

Я не успеваю ответить, да и подумать, в общем-то, ничего не успеваю, потому что в двери, будто из-под земли появляется Ваха.

- Отведи эту овцу в подвал и закрой там, - потом поворачивается ко мне. – Выйдешь оттуда, когда захочешь меня, красивая. Захочешь так, что сама запрыгнешь на мой член и будешь умолять, чтобы я тебя отымел. Давай, - последнее слово – указание горилле и тот, пропустив своего шефа, движется на меня.

Подвал? Опять? Серьёзно? Он что, решил меня окончательно сломать?

- И пусть! Пусть отведёт меня в подвал! Я там жить буду! Зато не тронет никто из вас, подонков! Имран! – кричу так, что становится больно горлу. Он останавливается уже в коридоре, прислушивается. – Я не буду твоей. Никогда. И как только мне подвернётся возможность, я тебя убью. Так и будет, вот увидишь.

Он кривит капризные губы, наблюдая, как Ваха вытаскивает меня из комнаты и только сейчас я замечаю, что у последнего сломана рука. Он тащит меня левой, а правая в гипсе. Морда гориллы искажена муками боли и страданий, и я перевожу ошалелый взгляд на Имрана. Это он? Или Ваха споткнулся где-то на лестнице? Он, конечно, здоровый и тупой, но ходит вроде ровно. Да и чтобы руку такому сломать, нужно навернуться минимум с Эвереста.

Ваха уводит меня вниз по лестнице, а я молча следую туда, куда меня тащат. Сопротивляться нет смысла, а вот поговорить с Вахой без шума и наедине мне очень нужно.

- Стой! – хватаю его за здоровое запястье, когда подводит меня к двери подвала. Ну и ручищи. Разве можно так упасть, чтобы сломать их? – Кто это сделал? – киваю на гипс, а Ваха закатывает глаза.

- Чё ты бесишь меня? – выплёвывает злобно, а я быстро мотаю головой.

- Нет! Я не издеваюсь! Я серьёзно! За что он так с тобой? – да, я лукавлю. Мне совсем его не жаль. Но игру уже затеяла, надо вживаться в роль. – Пойми, ломать тебе конечности не имеет права никто. Даже он.

- Да что ты понимаешь, женщина? – кривится Ваха, отталкивая меня в сторону и вставляя ключ в железную, тяжёлую дверь. – Ты вообще ничего о нас не знаешь, вот и не суйся.

- Подожди! – я цепляюсь за него, силясь удержаться на свободе, но с Вахой прогадала. Он не настроен на общение. Заталкивает в подвал и меня поглощает абсолютная тьма.

7. ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

Темно. Везде темно. И ужасно холодно. Подвал огромный и почти пустой, я помню его еще с тех времен, когда сидели здесь с Антоном. Каждый звук отдаётся эхом и я никак не могу найти выключатель. Около получаса шарю ладонями по стенам, но всё тщетно. Вполне возможно, свет в подвале включается снаружи, а скотина Ваха «чисто случайно» забыл его включить.