- Дём, давай не здесь. Вдруг кто-нибудь увидит?! Давай до дома дойдем? Бабушка уже спит…
- Я не дойду, – уткнулся горячими губами мне в шею, прикусил кожу, лизнул, а потом как с цепи сорвался, фиксируя мои руки над головой.
- Ай… – мне не осталось ничего другого, кроме как уткнуться в его шею и вдохнуть запах: сильный, резкий, по-настоящему мужской.
Тело одержало победу. Желание слиться с ним нокаутировало. Я в сотый раз потеряла покой. Слабая. Безвольная. Истекающая похотью.
А он и рад: рассмеявшись каким-то странным трескучим смехом, нашарил под полотенцем упаковку презервативов, вынимая оттуда серебристый квадратик фольги. От моего взора не укрылось, что пачка оказалась начатой. Значит, кто-то уже успел обслужить этого дембеля…
- Зачем ты приехала, Снеж?! – грубо сжал мои щеки, пронзительно заглядывая в глаза. – Зачем ты приехала? – перешел на шепот, повторив практически по слогам.
Теперь на глубине зрачков Демьяна читалось отчаяние, немой крик о помощи, невыплаканная боль. Да что за черт?! Однако Волков не позволил поразмышлять на эту тему, быстро и умело растянув презерватив по стволу.
- Да он же меня разорвет… – последнее, о чем я успела подумать прежде, чем остатки разума вытеснили звериные инстинкты.
Мое тело дождалось. Весь год с ума сходила от эротических кошмаров. Кошмаров, потому что не с кем было реализовывать эти навязчивые озабоченные сновидения, после которых я просыпалась в холодном поту и с распирающей сладкой болью между ног.
Парни в школе были какими-то несуразными, мелкими, непривлекательными, а Демка Волков нравился мне с детства. И тогда, три года назад, будь он чуть настойчивее…
Демьян навалился сверху, запечатав мне рот ладонью, а затем раздвинул ноги. Миг и перед глазами пронеслась комета, заряженная резкой острой болью. Слезы брызнули из глаз. Я попыталась вырваться, но любовник принялся иступлено покрывать поцелуями мою шею, плечи, лицо…
Он целовал и лизал, беспощадно тараня меня изнутри.
Адская боль оглушила. Даже не пыталась разобрать, что шептал мне Демьян в этот момент. Его губы дрожали, словно в бреду: страстно, тихо, не переставая целовать и трахать. Где-то на подкорке пронеслось, что он просит прощения. Извиняется. Просит простить его грешную душу.
Но я не была вполне уверенна. Скорее всего, включилось аварийное мышление – состояние аффекта взяло свое. Я просто закрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от всего происходящего. Сама пришла, разделась и упала в его сети. Сама получила то, что хотела.
Бессмысленно плакать, я теперь взрослая.
В какой-то момент физическая боль практически утихла, как никак Волков знал свое распутное дело. Я даже послушно обвила его шею руками, дожидаясь, пока он наиграется. А Дёмка все никак не мог мной насытиться: трахал быстро, жадно, не забывая лапать во всех местах и глубоко-глубоко-глубоко целовать.
Мне начало казаться, что река воспламенилась, и вокруг все пылает. А еще непонятно, почему дрожали кончики пальцев, и где-то в глубине живота зарождалась тягучая вязкая лава. Все-таки его запах как-то по-особенному на меня влиял.
Демьян кончил. Он сцепил зубы, но до моего слуха долетел сдавленный короткий стон, и капелька пота скатилась с его подбородка прямиком на мое лицо. И снова этот душевыворачивающий запах. Смесь отчаяния и экстаза.
Когда Волков покинул мое тело, я еще какое-то время находилась в прострации, так и валялась, распластанная по покрывалу, не в силах даже прикрыться.
Одевшись, он натянул на меня измятый сарафан, зачем-то сбегал в кусты, а потом подхватил на руки, потащив в сторону бабушкиного дома…