***

— Смелее! Ты мужик или кто? — зарычал отец, его глаза налились кровью, и лицо превратилось в жуткую маску. Очень крупный и жилистый для своего возраста, он сохранил отличную фигуру: широкие плечи, мощные руки, а кубики пресса на животе проглядывали даже сквозь футболку. Он набычился и взглянул на сына так, что тот побелел — но не отвел взгляд. Тогда папаша сплюнул и налил два стакана крепкого виски. Щенок должен понять, что значит быть настоящим мужиком. И сегодня он ему это покажет. Научит на всю жизнь.

— Я Самсон… — неуверенно сказал парень и тут же получил оплеуху.

— Ты мое дерьмо! Понял? Повтори это! — зарычал папаша, одним махом выпив пойло, даже не поморщившись. За дверью в спальню послышалась какая-то возня, и Самсон уже догадался, что это означало. Спина похолодела, а в пах словно впился огромный скорпион. Но даже сейчас он не отступил, а прямо смотрел в перекошенное лицо отца. Он не сломает его, не заставит подчиняться. Уступить значит стать слабаком, сопливым, неуверенным уродом, о которого вытирают ноги.

— Я Самсон! — закричал он, и тут же получил кулаком в глаз. Лицо обожгло резкой болью, из носа потекла кровь, в глазах заблестели слезы. Голова резко закружилась, но он из последних сил устоял. Не хватало еще показать слабину перед этим козлом.

— Так ты у нас крутой, да? Крепкий орешек? — папаша усмехнулся и выпил снова. — Хочешь мне что-то доказать, сопляк?

— Нет! Я ничего не хочу доказывать! Но ты должен относиться ко мне по‑человечески! — выпалил парень. И тут до него дошло, что с разбитой мордой говорить о человечности с пьяным придурком — не самая удачная идея. Но отца это только распалило. Он оттолкнул сына, рывком распахнул дверь, показывая Джейну — красавицу из полицейского участка. Она выглядела гораздо моложе своих лет, а когда приходила в гости, отец заставлял ее зачем-то надевать форму сверху на кружевные трусы. Иначе у него начиналась истерика. Эта телка была без ума от папаши, его напора, брутального характера — а может, она тоже была сумасшедшей?

Отец зашвырнул Самсона в комнату. Захохотав, разорвал полицейскую форму на груди Джейны, сорвал лифчик и стал с жадностью кусать ее соски, рыча и бормоча ругательства. Она стонала так, словно ее лапал Брэд Питт, а не пьяный алкаш. Затем укусила его за ухо, игриво оттолкнула. И достала из кружевных трусиков новенькую расческу.

— Это тебе подарок, милый, — она положила расческу на тумбочку с таким видом, словно за сворованную безделушку ей должны дать премию и расцеловать в задницу.

— Запомни, сын: люди такие же звери — только гораздо хуже. Слабые ходят стаями, а у настоящих охотников стая — внутри, — он улыбнулся с теплотой, словно они сидели в кафе и обсуждали новый фильм. — И эту стаю всегда нужно кормить.

Самсона трясло: все выглядело настолько отвратительно, безумно и мерзко, что он не мог закрыть глаза. Зрелище притягивало его тошнотворной грубостью.

Отец поднял ручищами Джейну, как игрушку, поставил раком. Несколько раз подряд ударил по заду ручищей, оставляя жестокие отметины. Схватил за растрепанные волосы, заставив прогнуться. И начал с рычанием трахать. Служащая стонала под ним, подмахивая покрасневшей от ударов попкой и выкрикивая ругательства вперемешку с такими безумными нотами, что Самсон едва не оглох.

Тогда он не понимал, для чего отцу все это дерьмо. Но, став постарше, с ужасом осознал: старик вытворял такое над сыном, унижал его до глубины души, чтобы почувствовать себя моложе. Сильнее. Настоящим лидером стаи, чтобы заставить на время замолчать своих внутренних демонов. Найти удобную цель, на которую можно направить всю власть, решительность и дурь — куда же без нее.