— Но тогда Дане нужно будет ходить на допросы? — спросила Оля.

— Да, девочки, вы должны быть готовы, что в это влезут следаки, прокуроры и адвокаты обеих стран.

— Результат гарантирован?

— Ну, Оленька, ты же сама понимаешь, там, где бабло, все может пойти не по плану. Но прецедент будет создан.

— А второй вариант? — подала голос Данка.

— Вы вызываете его сюда под любым предлогом — беременность, развод, шантаж, разборки, — а мы его тут встречаем и пакуем.

— В смысле, пакуете? — не поняла Дана.

— А тебе не надо знать, в каком смысле, — Волошин так посмотрел, что она умолкла. Глупый вопрос, известно как. Наркоту подбросят или что-то в этом духе.

— Я не хочу с ним общаться. Никак. Ни при каких обстоятельствах, — твердо сказала Данка. — Я только хочу, чтобы это все закончилось, — она обхватила руками голову, и Оля поспешно ее обняла.

— Дядя Сережа, она не выдержит ни разбирательств, ни общения с этой семейкой.

— Тут вот какая фишка, девочки, — Сергей замешкался, — эта контора, где ты работала, Дана. Они в самом деле оказывают эскорт-услуги, но там крыша нам не по зубам. Там все тайно, девушки элитные, хер… простите, в общем, не достанешь. Мало того, ты помнишь Руденко, Дана? Хозяина автосалона?

— Да, — кивнула Данка, — нас попросили поработать у него в промоушене на открытии. Это был один раз, когда я согласилась работать вживую. Мне не понравилось, тяжело, я тогда поздно вернулась.

— Я после этого запретила ей так перегружаться, — вмешалась Оля.

— Лучше бы ты запретила ей вообще соваться в этот гребаный «Продакшн», — Волошин взглядом попросил разрешения закурить и подошел к окну. — Теперь этот эпизод мусолят все кому ни лень. Руденко — постоянный клиент вашей конторы и как раз не по моделям, а по девицам. Вляпалась ты, Дана, по самое по некуда. Поди теперь докажи, что ты там не при делах.

В кухне повисла звенящая тишина, такая, что слышно было, как потрескивает табак в сигарете.

— Ладно. Посмотрим, что тут можно сделать, — Волошин оперся о подоконник. — Ольчик, сделаешь еще кофе? А жаль, что вы не хотите вызвать сюда парня, — задумчиво добавил он, глядя на сигаретный дым, уплывающий в форточку, — я бы с удовольствием подержал его в изоляторе с отморозками.

— Но вы же сами говорите, что за деньги можно все порешать, — Оля поставила турку на огонь. — Какой тогда смысл, если его все равно выпустят?

— Так ведь можно и не дожить, — философски заключил Волошин и затушил сигарету.

17. Глава 16

Волошин не оставлял попыток убедить девушек побороться за честное имя Даны.

— Нельзя так, — рубил он рукой воздух, сидя у них на кухне, — потому они и действуют безнаказанно, что такие девчонки как вы не могут дать отпор. А здесь на нашей стороне и юристы, и следователи, есть же закон, есть статьи, почему не попробовать, Дана? Ольга, ну хоть ты ей скажи! Первым всегда тяжело, зато те, кто за вами будут идти, уже пойдут по проторенной дорожке. Безнаказанность порождает еще большие преступления.

— Может и правда попытаемся, Даночка? — осторожно попробовала уговорить Данку сестра.

— Зачем, Оля? — вопросом на вопрос ответила та. — Что это даст?

— Пусть Баграевы за все ответят.

— Каким образом? Напечатают опровержение? Принесут извинения? Так они мне не нужны. Или ты считаешь, я приму извинения Данияла?

Конечно, она кривила душой. Возможно, извинения Дана, и принесли бы недолгое облегчение ее истерзанному сердцу. А вот что дальше? Он бы извинился, и разошлись как в море корабли? Разве это нужно было Данке?

— Да в гробу мы видали его извинения, в белых тапках, — сердито ответила Оля.